Обманный Дом

Стоддард Джеймс

Двое гвардейцев достали из мешков топорики и принялись за работу. Когда они её закончили, оба были с головы до ног в белой пыли, а в стене зияла двухфутовая дыра. Друг за другом спутники выбрались через неё в коридор.

— Поищите доски, — попросил Картер. — Берите отовсюду, откуда только можно. Нужно заколотить эту дыру, чтобы скрыть потайной ход. Как только будет возможность, отправим сюда бригаду ремонтников.

Картер осмотрел коридор и вдруг резко сел.

— Джентльмены, если бы кто-то из вас сумел отыскать пустую комнату, нам можно было бы позавтракать.

— Что-то не так? — озабоченно спросил Даскин.

— А ты

не чувствуешь? — скривился Картер. — Нет, конечно, не чувствуешь. Прости. Порой карты Эвенмера проявляют себя так ярко, и я забываю, что ощутить это способен только я. Я хотел пересечь этот коридор и открыть вход в потайной туннель в противоположной стене, но исчезла не только ведущая туда дверь — нет и самого туннеля. Мне нужно проложить новый курс. На это уйдёт некоторое время.

Тут возвратился Хаггард и провёл отряд в помещение, представлявшее собой маленькую церковь. Пол здесь покрывали глазурованные плитки, вдоль стен были расставлены медные паникадила, в глубине располагался красивый резной алтарь. В окнах-витражах можно было увидеть изображения двенадцати апостолов. Некоторые стражники преклонили колени и перекрестились и только потом вошли и принялись вынимать из мешков провизию. Картер прошёл к алтарю, опустился на пол, закрыл глаза и сосредоточился. Перед его мысленным взором предстали подробные цветные карты Эвенмера. Он имел возможность не просто созерцать их, но как бы мысленно проходить по обозначенным на картах коридорам и комнатам.

Картер прокладывал маршрут, отыскивая потайные ходы и малолюдные части Дома. Увы, карты не могли подсказать ему, населены ли те или иные из них. Через полчаса он вздохнул, встряхнулся и обнаружил, что рядом с ним сидят Грегори, Даскин и Нункасл. Даскин ел яблоко, откусывая большущие куски.

— Вы молились? — поинтересовался Грегори.

— Нет, изучал карты.

Грегори кивнул и обвёл взглядом церковь.

— Напрасная трата всяческих красот, — сказал он, кивком указав на алтарь. — Эти реликвии суеверий не продержатся до конца столетия.

— Неужели у тебя нет ни капли веры? — спросил Картер. Грегори пытливо, не моргая, смотрел на лорда Андерсона. В его серо-зелёных глазах сверкали искорки.

— В Бога? — Он небрежно махнул рукой в сторону алтаря. — Я верю в судьбу. Бог, христианство — все это ловушки для невежд.

— Енох бы с тобой определённо не согласился, — сказал Картер. — Следовательно, ты считаешь, что весь мир сошёл с ума?

— Не сказал бы, — ответил Грегори. — Как это?

— На протяжении тысячелетий человек нуждался в каких-то вещах первой необходимости — в еде, крове над головой, осуществлении плотских желаний и в поиске Бога. Когда мы голодны, мы едим, когда устаём — отдыхаем. Неужели наша потребность в божественном — единственная нужда, которую невозможно удовлетворить? Если это так и если мы проносим это извечно безответное желание через всю нашу жизнь, разве тогда мы не раса безумцев? Нет, Грегори, понятие судьбы, предназначения, как бы оно грандиозно ни звучало, не в состоянии заполнить эту брешь.

— А я думаю, его вполне достаточно, — уверенно отозвался Грегори. — Для того чтобы построить лучший мир, мне за глаза хватит самого себя и научного мышления. Кто знает, какие изобретения принесут нам грядущие десятилетия?

— А вот я бы так не стал говорить, сэр, — вступил в спор Нункасл. — Это не естественно. Совсем не естественно. Люди все суетятся, мельтешат, пытаются подменить созданное

Богом. Что они придумают в следующий раз? Летающие машины? Крылья Икара! По мне, так старые добрые времена куда как лучше.

— Но ведь, добрейший лейтенант, мир может стать лучше, и если будут улучшения… — не унимался Грегори. — Мир изменяется. Прежний порядок вещей отступает. Век механики избавит людей от тяжёлого ручного труда. Безусловно, я признаю: проблемы есть, но ведь все равно, как это замечательно: механизмы выполняют всю работу, а люди только наблюдают за ними! Будущий век станет веком поэзии и философских размышлений. Представьте, сколько будет сочинено музыки, пьес, сколько книг будет написано, когда у всего человечества станет больше времени на высшие материи.

— Вы от людей большего ждёте, чем я, — вздохнул Нункасл. — Нет, сэр. Дайте человеку расслабиться — и он тут же потянется к бутылке, вот что я вам скажу. И ещё одно я знаю точно: у бедняков свободного времени больше не станет — они будут обслуживать эти ваши машины. Богачи останутся богачами — только вы на меня не обижайтесь, господа хорошие. А вот добрые вояки всегда пригодятся.

— Но, Нункасл, не станешь же ты спорить с тем, что человек должен развиваться? — вспылил Грегори.

— От колыбели до могилы — да, сэр, а в промежутке много всякого может случиться.

— Должно быть нечто большее. Золотой век…

— Бывает, он вот так заводится, — усмехнулся Даскин. — Но если я не ошибаюсь, этим двоим никогда не договориться — мечтателю и прагматику.

— Мир построен мечтателями, — упрямо проговорил Грегори.

— Верно, сэр, — отозвался Нункасл. — Но управляют им прагматики.

— А что касается веры, Грегори, — сказал Картер, — то с возрастом твои убеждения могут измениться. По-моему, Платон сказал, что ни один старик не умирает атеистом? Точно не помню.

— Вы говорите, как профессора в нашем университете, — усмехнулся Грегори. Спор явно был ему по душе.

— Да нет, я не слишком часто задумываюсь о подобных вещах. Свою веру я соблюдаю как могу, но должен признаться, что нынешняя миссия — суровое испытание веры. Мой главный философ — Сара. Если ты хочешь настоящего философского спора, тебе бы с ней надо поговорить. Она бы твоих профессоров на обе лопатки уложила.

К компании подошли Говард Макмертри и Филлип Крейн. Последний держал под мышкой свёрнутые в рулон карты.

— Я продумывал маршрут, лорд Андерсон, — сообщил он.

— Я тоже, — кивнул Картер. — Можно взглянуть на ваши карты, мистер Крейн?

— Конечно, — ответил Крейн. — Мы с мистером Макмертри их сами составили…

— Десять лет назад, — закончил фразу Макмертри. — Это была одна из наших первых публикаций.

Хозяин разложил карту на полу перед собой, думая о том, много ли от неё будет пользы в Доме, который непрерывно меняется.

— Некоторые из вас бывали в этих краях, — сказал Картер. — И мне нужен ваш совет. У нас есть два варианта. Мы можем пойти вот так… и вот так. — Он указал на карту. — По этим коридорам. Я бы предпочёл этот путь, поскольку он быстрее всего приведёт нас в Муммут Кетровиан, хотя нам и придётся некоторое время идти по Длинному Коридору, перед тем как мы попадём в очередной потайной ход. В противном случае мы должны будем повернуть вот здесь и подняться на чердаки, из которых дорога ведёт в Верхний Гейбл. Оттуда намного дальше до ближайших потайных ходов, но зато путь этот более безлюден. Что скажете?