Обманы зрения
Шрифт:
Чтобы папашка не захирел без любимой работы, дочурка купила ему дорогущий ноутбук, подвела в квартиру Интернет — и теперь дедок сидит в сети, знакомится со всеми достижениями научной мысли, пишет статейки, лазит по форумам. Просто не инвалид-пенсионер, а поколение «Пепси» какое-то! Даже на даче в Интернет выходит через мобильник.
А сколько ещё потрачено невесть на что!
То делается полноценный ремонт в папашиной квартире — пока тот на даче лопает огурцы с грядки.
То приводится в порядок старая отцова «девятка» — жена, видите ли, решила быстренько сесть за руль. Папочку надо возить по врачам! И ведь
Это ж какие деньжищи! У Петьки просто сердце кровью обливалось.
И ведь ни копейки в дом!
Муж третий год ездит на непрестижном «Фольксвагене», на кухне давно пора делать ремонт, в спальне стоит невыразительный финский гарнитурчик, а вовсе не резная испанская мебель натурального дерева за шестнадцать с половиной тысяч американских рублей — жена же и в ус не дует. А зубы! Сколько ж Петька грохнул на сакраментальную Голливудскую улыбку! Это ни в сказке сказать, ни пером описать. Но тут ничего не попишешь — у светского человека зубы, ногти и ботинки должны быть идеальными. Ну Петька и старался.
А жена в ответ на тонкие намеки делала незнакомый цвет лица — играла в Незнайку, — а на прямые предложения финансово вернуться в семью отвечала вежливым, но твердым отказом. При этом мило улыбаясь.
Но надежд Петр Кириллыч не терял. Ситуацию было необходимо изменить, и в многомудрой голове графа с некоторых пор стал вызревать некий план действий. Да и мать нынче порассказала много чего интересного!
А пока — ни одного ложного шага!
Все произошло в один миг.
Корма идущего впереди автомобиля вдруг резко придвинулась и мрачно нависла над нарядным бирюзовым капотом Адиной машинки, раздался скрежещущий звук удара и звон бьющегося стекла. Аду резко бросило вперед, голова сильно мотнулась, а зубы щелкнули, как у голодной щуки.
Маленькая бирюзовая машинка стояла, уткнувшись носом, в бампер огромного, донельзя грязного черного джипа. По перемазанному по самую крышу монстру было сразу видно, что он, монстр, — не какой-нибудь там паркетник типа «высоко сижу, далеко гляжу», а настоящий боевой внедорожник, регулярно используемый хозяином по своему прямому назначению.
Ну почему? Почему это должно было случиться именно с ней и именно сегодня? Продолжая судорожно сжимать руль, Ада тупо разглядывала потеки грязи на заднем окне черного чудища. Все сегодня один к одному! И Юрка со своими проблемами, и на этот раз совсем не шуточными — Ада уже два дня безрезультатно тыркалась в разные банки, надеясь получить срочный кредит; и надо до отца доехать, отвезти продукты и лекарства, а по времени не получается, работы полно; и Петя-Петя-муженек… ну, тут как всегда. А теперь еще явно предстоит разборка с хозяином джипа.
«Я больше так не хочу!»
Ада удивленно прислушалась. Именно «не хочу», а вовсе не «не могу», нахально заявил внутренний голос. Не хочу все это везти одна, караул устал, господа Временное правительство, революционные матросики расходятся по казармам.
На
— Заткнись, пожалуйста, — зашипела сквозь зубы Ада на обнаглевшее «я». «Я» в ответ совершенно по-хамски ухмыльнулось и собралось развить понравившуюся мысль. А что? Вполне свежо, живо и современно, а, главное, к месту и вовремя! Вот не хочу и не буду! И что ты со мной сделаешь?
— А что это ты не будешь? — зло поинтересовалась Ада. — А ничего не буду! — бодро заявило «я». — Спать лягу! Стану спать-почивать, сны смотреть интересные…. На море поеду, вот там спать и буду, прямо на пляже! — внутренний голос откровенно глумился, словом, «хамил, как умел».
Не известно, как далеко зашел бы этот увлекательный диалог, и до чего бы договорились высокие стороны, но им грубо помешали. Дверь автомобильчика резко распахнулась, и над Адой навис здоровенный краснорожий мужик, не менее грязный, чем его автомобиль.
— Овца! Ты бы хоть ездить научилась, прежде чем за руль садиться! — завопил мужик, выкатывая мутные голубые глаза с покрасневшими белками и веками. — Права купят и думают, что могут ездить! Да я каждое утро только и мечтаю, чтобы до вечера никакой «чайник» мне в тачку не впилился! — разбушевавшийся дядька навалился локтем на крышу машины, угрожая промять ее своим напором. От него резко и тяжело пахло потом, и от густого запаха и громкого крика у Ады начала кружиться голова.
— Послушайте, да что вы на меня орете?! — возмутилась она. — Машина застрахована, вызывайте ГАИ, я не спорю же, что виновата.
— Да что мне твоя страховка, овца! — продолжила «цыганочку» с выходом «потерпевшая сторона». — Это мне оно надо — по сервисам таскаться, ремонтировать, бумажки оформлять? Да я, если хочешь, лишь недавно ее на покраску гонял, такой же, как ты мастер своего дела въехал! Интересно, а если бы меня тут не было, обо что бы ты тормозила? Тьфу, дура, — энергично плюнул распаливший мужик, явно не понаслышке знающий прелести общения с гаишниками, страховщиками и ремонтниками.
— Да как вам не стыдно! — слабо огрызнулось Ада, уже и так вполне деморализованная разошедшимся внутренним голосом. Ее руки, стискивающие руль, тряслись, обычно бледные щеки закидало яркими пятнами. В животе мелко-мелко и очень противно начало что-то дрожать, а внизу горла стал медленно надуваться тугой пузырь. — Немедленно прекратите орать и говорите нормально, вы не в притоне! — она попыталась взять ситуацию под контроль и себя в руки, но что-то гадкое, маленькое продолжало дрожать внутри и даже тихонько зазудело: «взз…взз…взз…», а пузырь все раздувался и раздувался, грозя запереть горло и перекрыть доступ воздуха в легкие.
— Ну, ты и наглая! — задохнулся мужик. — Ещё и наезжает! Таких, как ты, учить надо…
— Так… — низкий хриплый голос ворвался в содержательную беседу. — Алексей, что здесь происходит? Что ты блажишь на всю улицу?
— Да, Михалыч, да она вон нам в задницу въехала, да вот ведь только-только то крыло перекрасил — и все по-новой, блин… — неожиданно присмирел Алексей. Он перестал наваливаться на съежившуюся машинку, и даже вроде стал ниже ростом, а на лице сквозь муть и закушенные удила вдруг начало проступать осмысленное выражение.