Обманы зрения

Анненкова Ирина

Инна сделала многозначительную паузу.

— Ну и что ты такого невероятного увидела? — насмешливо поинтересовалась Ада.

— Вот сейчас расскажу. А вижу я твоего болезного супруга Петю. Практически умирающего. Веселый такой идет, с ним компания человек пять, а на локте девица висит. Кстати, личико у барышни показалось мне знакомым, только вот не вспомню никак, где же я ее могла раньше видеть. И представляешь, уселись за соседний столик. Он меня сперва не заметил. Пива ребята море заказали, еды, хорошо!

— И что, так вы и просидели незамеченные?

— Да ну зачем же? — радостно сказала

Инна. — Я, знамо дело, слегка выждала. Петюня уже и пивко хлебает, колбаски копченые в рот сует. Барышня тоже не отстает, да „котиком“ его величает. И тут я ему и говорю: „Здравствуй, Петенька, как ты себя чувствуешь? Гипертония от пива с колбасками не обострится?“

— А он что? — расхохоталась Ада.

— Знаешь, словно привидение увидал! Глаза выпучил, жевать забыл, колбаса изо рта торчит! Просто — картина маслом! А я и продолжаю: „Здоровье, котик, беречь надо“. Тут он слегка прочухался, колбасу в себя протолкнул, да и говорит, сипло так: „Я только сегодня из больницы выписался. Мне было так плохо!“ А я ему: „И пошел отметить свое чудесное выздоровление в ресторанчик? Это правильно! Пиво отлично укрепляет сердечно-сосудистую систему, а жирная колбаса — снижает уровень холестерина в крови! А профилактика атеросклероза в твоём возрасте — превыше всего. Это я тебе как врач авторитетно заявляю“.

— Ну а дальше что? — Ада умирала со смеху.

— Ну а что дальше? Петька сидит красный и злой, барышня на меня глазками сверкает, компания тоже косится. А мы с Михой знай себе воркуем, внимания на них больше не обращаем. В общем, устроили им один большой облом! Они заказ отменили, то, что уже было принесено, в себя попихали, да отчалили. А перед уходом Петька к нашему столику подходит и этак сквозь зубы цедит: „Я могу надеяться, что ты не помчишься все пересказывать моей жене? У нас сейчас в отношениях сложный период, поэтому ты все не усугубляй“.

— А ты?

— А я ему сладко улыбнулась и сказала: „Петенька, дорогой ты мой, я ни в коем случае никуда не помчусь. Я твоей жене просто позвоню, вот в этом ты можешь быть уверен! Да я голая по Тверской побегу, если это поможет ей окончательно с тобой расплеваться!“

Ну, он фыркнул, ругнулся себе под нос, да и свалил.

— Да, история хорошая! — похвалила Ада.

— Я рада, что тебе понравилось, — сказала Инна. — Но теперь ты, подруга, понимаешь, что они со своей мамашей тебе просто голову морочат? Как я, собственно, тебе и говорила, припоминаешь?

— Да я и не удивляюсь, — задумчиво проговорила Ада. — Собственно, чего-то подобного я и ожидала. Только непонятно — зачем?

— А тебе не всё равно? Главное — врут! А если им это зачем-то надо, то ты тогда тем более должна немедленно подать на развод, чтобы их потом радость не замучила.

— Ты как всегда права, подруга. Недаром ты у нас в институте всегда была самая умная. Ну-ка, напомни мне, какие документы могут понадобиться, и вообще, что из себя вся процедура представляет. Это вообще как, долгая песня?

* * *

— Я не понимаю, почему ты так торопишься! — упрямо бубнил Петька, старательно не смотря Аде в глаза. — К чему такая спешка? Надо всё хорошенько обдумать.

Они стояли во дворе Адиного дома, с той стороны, где особо одаренным жильцам удалось в свое время подсуетиться

и поставить несколько уродливых гаражей-„ракушек“, невзирая на протестующие вопли менее ушлых соседей. Вокруг этих дивных сооружений велись периодические бои, однако их владельцы стойко сопротивлялись натиску глупых людей, ратующих за красоту и ухоженность своего двора и напрочь отказывающихся признавать эстетическую ценность унылых металлических панцирей. Участковый майор Седых тоже недовольно посматривал на эти пыльные конструкции, но действовал строго в рамках закона, медленно и верно. Теперь „ракушки“ доживали свои последние денечки, часть из них была уже наполовину разобрана и лежала неопрятными кучками.

— Петь, о какой спешке может идти речь? — с недоумением спросила Ада. — Я не торопилась почти три месяца. Да и обдумывать мне уже больше нечего. Мы разводимся, нравится тебе это, или нет.

— Я считаю, что ты совершаешь ошибку, — с напором проговорил бывший муж. — Нельзя просто так выбросить десять лет жизни. Пробросаешься! Мы должны попытаться сохранить семью!

— Петя, сохранять давно уже нечего, — терпеливо ответила Ада. — И позволь тебе напомнить, что ошибку совершил ты, решив, что чуть-чуть смошенничать — это совсем неплохо.

— Да ничего подобного никогда и не было! — честно и уверенно глядя на Аду, заявил Петька. — Ты же тогда не взяла на себя труд даже просто со мной поговорить, разобраться, в чём дело. Что-то там такое примерещилась, ты хлоп дверью — и всё, пропала. Тебе, похоже, только был и нужен повод уйти! Хватит валять дурака, собирайся и поехали домой. Пора выбросить всё из головы и зажить по-прежнему!

Привыкшая, вроде, уже ко всему, Ада не верила своим глазам и ушам. Бывший муж настолько вошел в роль, что, похоже, от всей души нёс всю эту пургу.

Петька примчался буквально через полчаса после того, как Ада ему позвонила и сказала, что завтра им надо съездить подать документы на развод. Прискакал, и вот уже битый час доказывает Аде, что жизнь у них удалась, но вот враги подло клевещут, плетут интриги и строят козни. Надо быть выше этого. Надо подняться над обывательскими толками, понять и простить друг другу возможные прегрешения. А затем уверенно начать новую прекрасную жизнь!

— Тебе надо научиться ценить людей, Ада, — на полном серьёзе говорил он. — Да поменьше слушать этих твоих друзей так называемых. Жлобы противные. Завидуют нашему счастью!

— Петя, а ты, часом, не болен? — поинтересовалась Ада. — Может, аспиринчику вынести?

— Здоров, — мотнул головой супруг.

— Ну вот и славно, — обрадовалась она. — А ты мне вот что, дружок, скажи, и зачем же все-таки тебе это всё надо? Только не надо петь песен про крепкую семью, святость брачных уз и большую, но чистую любовь ко мне лично, ладно?

Петька примолк и уставился на Аду желтоватыми немигающими глазами. Было уже совсем темно, пошел снег, немного потеплело.

— Сказать, похоже, нечего, — с удовлетворением отметила Ада. — Тогда вот что: я не стану ломать себе голову, почему же ты так не хочешь со мной разводиться. Я просто разведусь с тобой сама. Я последний раз тебя спрашиваю: ты идешь завтра утром со мной в ЗАГС подавать заявление на развод? Детей и спорного имущества у нас нет, всё пройдет легко и быстро.