Обнаженная в шляпе
Шрифт:
– Слушай внимательно. Скорее всего, рэкетиры убивать Костяя не собирались. Им просто нужно было срочно вывести его из игры.
Мокруху на себя вешать – последнее дело. Они явно решили впопыхах выкачать из кооперативов все, что можно, и слинять из города. Ведь заявлять на них никто из кооператоров с перепугу не будет, а то, что стукнули по голове Костяя, может сойти за элементарное хулиганство – они же ничего у него в квартире не взяли, не попортили… И в каком-то смысле они правильно рассчитали – основную информацию для
– Ты клонишь к тому, что у нас очень мало времени?
– Да. Я собираюсь сейчас звонить вашему редактору. Вкратце объясню ему, что вы трое помогаете вести следствие, и пусть освободит вас от всех дел!
– Но не говори ему подробностей! Только не это! – завопил Игрушка.
– Есть не говорить подробностей. И Игрушка услышал в трубке явственное фырканье.
Тут в дверь всунулась секретарша Машенька.
– Витя, к редактору!
Коллеги вместе вышли в коридор, дошли до приемной, и тут Игрушку осенило:
– Ты, Витька, лучше сразу не входи, а загляни. Вдруг он уже с Олегом вовсю беседует? Нужно дать ему время все осознать.
Зуев, к счастью, не всовывал в кабинет голову, а метнул взор в крохотную щелочку. Этого вполне хватило, чтобы отшатнуться в панике.
– Ты чего?!
– Там эта!.. Людмила!.. Ковыльчик!.. Поскольку Зуев от такого чуда остолбенел, Игрушка схватил его за руку и силком выволок из приемной.
– Ничего себе сюрприз! Как она тебя нашла?
– Откуда я знаю!
– Ты что, назвал ей свою фамилию?
– Трудно найти в городе человека только по такой оригинальной фамилии! – с юмором висельника ответил Зуев.
– Может, она запомнила тебя, когда приходила к Костяю?
– Да нет же, я ее тогда и в глаза не видел! Эту кандидатуру предложила Наташка, она с ней здесь общалась!
– Черт знает что! Как же она тебя выследила?
– Понятия не имею! Ф-фу… я аж взмок…
– Ты при ней ничего не говорил про газету?
– Нет. Это уж точно.
– И она тебя не спрашивала, где ты работаешь?
– Нет. Вроде нет… Хотя, погоди, кто-то же меня спрашивал! Только вот кто?
– Ну, давай, вспоминай! – уже предвидя ответ, безжалостно потребовал Игрушка.
– Вспомнил! Когда я заполнял квитанцию! Кассирша меня записала на курсы и спросила адрес и место работы!
Чуть ли не минуту Игрушка потрясение смотрел на Зуева.
– Кр-р-ретин! И в твою дурацкую голову не пришло, что после шуточки с купальником она может тебя отыскать? Соврать ты никак не мог? Моральные принципы помешали?
Зуев развел руками.
– Да, если человек помер, то это надолго, а если человек дурак, так это навсегда, – резюмировал Игрушка. – Ну и что мы теперь будем делать? Говори, чучело!
– Может, Соломину позвонить?
– Соломин сам сейчас звонит шефу! И вообще – не может сотрудник нашей целомудренной милиции взять на
Олег Соломин в Игрушкином подсознании монтировался с юридической терминологией. И имя молодого следователя потащило за собой формулировку «вещественные доказательства»…
– Погоди, погоди… – бормотал Игрушка. – Она же наверняка притащила с собой купальник! Ну, кажется, мы спасены… Пошли в приемную!
Над редакторской дверью было небольшое окошко. Такие окошки встречались в старых домах, но зачем их раньше делали и даже стеклили – ни Игрушка, ни Зуев понятия не имели.
Приказав секретарше Машеньке, чтоб молчала, Игрушка прислонил Зуева к стенке возле двери, вскарабкался по нему и заглянул в окно.
Интерьер был знаком до омерзения, но Игрушку интересовала всего одна деталь. Он окинул взором редакторский стол, книжный шкаф с ним рядом, цветы на подоконнике, лейку в виде царевны-лягушки между горшков, пейзаж с морским берегом на стенке и гостевой уголок, где сидели в креслах и оживленно беседовали редактор и Людмила Ковыльчик. На журнальном столике между ними стоял лишь графин с водой.
Вытянув шею. Игрушка обнаружил и злосчастный купальник. Он лежал-таки на редакторском столе. Редактор высвободил для него гигантское пространство на куске оргстскла, покрывавшего стол, и безумные орхидеи цвели посреди проблемных очерков и фельетонов.
Тут зазвонил телефон. Редактор взял трубку, По-видимому, это действительно был Соломин – редактор извинился перед Людмилой и стал внимательно слушать.
Лучший момент трудно было придумать. Схватив с Машенькиного стола первую попавшуюся стопку бумажек. Игрушка постучал и сразу вошел в кабинет.
– Я на минутку, Николай Леонардович! Мне цитату проверить нужно, а наша библиотека закрыта.
Редактор покосился – вроде бы уходили в прошлое времена непререкаемых цитат. Но Игрушка с такой жаждой во взоре устремился к книжному шкафу, так азартно стал копаться в оглавлениях, что редактор поверил.
Дальше события развивались по плану.
– Вызывали, Николай Леонардович? Зуев уверенно – хотя один бог знает, чего ему эта уверенность стоила, – вошел в кабинет.
– Вызывал. Людмила Антоновна, вы этого человека искали?
Людмила Ковыльчик даже вскочила с кресла.
– Этого! – и она ткнула пальцем в Зуева.
– Хорошо, товарищ Соломин, – сказал в трубку редактор, – я не возражаю. Всего доброго.
Он положил трубку и странным взглядом посмотрел на Зуева. Были в этом взгляде и неудовольствие, и интерес, и свойственная шефу язвительность.
– Виктор Сергеевич, – адресовался редактор к Зуеву, – вы с этой женщиной часом не знакомы?
– Поверхностно, – отвечал Зуев.
– А вон тот предмет вам ничего не говорит? Редактор широким жестом указал себе за спину, на свой стол.