Обнимашки с мурозданием. Теплые сказки о счастье, душевном уюте и звездах, которые дарят надежду
Шрифт:
И высокому становилось хорошо и не так обидно.
Но давайте по порядку.
Буквально вчера Минерва Петровна была жива и имела черный пояс по токсичности и абьюзу. Довести одним взглядом очередь в булочной до рукопашной было для нее – как два пальца об асфальт. На поликлинике и ЖЭУ висел ее черно-белый портрет с печатями и подписями заведующих:
«Эту не пускать!»
Возле нее дохли цветы и мухи, люди через пару минут становились синими, бледно-зелеными и багровыми, а некоторые хотели лечь на
Такая вот была неприятная бабуся.
Впрочем, она это неспециально.
Можно даже сказать, что это у нее такой был темный талант. Кто-то кексы печет, кто-то с парашютом прыгает, а Минерва Петровна просто была Минервой Петровной.
Ее единственной страстью была уборка. Дома у нее царила такая чистота, что гости могли пить прямо из унитаза. Вру, не было у нее никогда гостей, только кот Падлик. В юности его звали Павлуша, но постепенно понизили до Падлика за несимметрично лежавшие в лотке экскременты и кусочек украденного сыра.
Падлик был круглогодично брит до синей кожи, с ушей до задницы вымыт детским шампунем «Одуванчик» и ходил по квартире, нежно шурша крошечными бахилками и купальной шапочкой. Каждое утро Падлик хотел выйти в окно от такой жизни и выходил. Минут на десять, посидеть, экзистенциально ссутулившись, на приятно загаженном птичками подоконнике. Падлик называл это кошичкиной медитацией.
Минерва Петровна мечтала монетизировать свое хобби и даже объявления на подъезде вешала: «Если вы засранцы, звоните быстрее! Пока я не передумала».
Но люди не звонили, потому что давно передали друг другу по сарафанному радио, что лучше умереть под яблочными огрызками, чем заказать себе на дом Минерву Петровну.
Поговаривали, что один дедушка впустил токсичный клининг в свой дом, а потом его никто больше не видел. Замочила она его, говорят. Так и лежит где-то до сих пор в отбеливателе.
Поэтому, когда Минерва Петровна внезапно решила насовсем крякнуть, соседи сразу всей пятиэтажкой воспряли духом и даже хотели бежать за шампанским. Потом им стало стыдно, и они вызвали скорую. Никогда еще диспетчер скорой не слышал такой радостный голос:
– Помогите. Тут старушка крякнула.
– Это к ветеринарам.
– Приезжайте скорее, у нас шампанское есть!
– Айн момент!
В скорой Минерве Петровне на секунду полегчало, и за эту секунду она успела вынести мозг медикам, водителю, нескольким прохожим и даже голубю, который просто летел мимо по небу. Опытная медсестра надела на нее кислородную маску как намордник и всех спасла.
Всех, кроме Минервы Петровны, которая в это время оказалась на небесах в окружении ангелов.
– Мы приветствуем тебя, светлое дитя! – вымолвил самый высокий из ангелов. Он торчал из крылатой толпы, как огурчик из помидор.
– Ночнушки ваши надо в хлорке замочить,
Ангелы офигели, но, на их счастье, реаниматор как следует долбанул старушку дефибриллятором, и Минерву Петровну выволокло обратно в бренный мир.
– Какая вы страшненькая, – сказала Минерва Петровна, наклонившейся над ней медсестре.
– А у вас изо рта воняет, – досталось реаниматору.
Тут ее старое токсичное сердце снова остановилось, и ангелам опять не повезло.
– Мы здесь, чтобы озарить твой путь… – вдохновенно воздел бледные ладошки высокий.
– Вы бабы или мужики? В таких простынях Пугачева «Айсберг» пела. Надеюсь, у вас под ними не лосины?
– Ах ты, старая карга! – подумал высокий и силой ангельской мысли пнул токсичную душу обратно в смертное тело.
Но душа в тело не влезала, потому что злопамятный реаниматор втихушку стоял на кислородном шланге.
Так примерно минут сорок медики и ангелы пуляли Минерву Петровну туда-сюда, прямо как воланчик в бадминтоне. Один раз она даже вылетела за пределы игрового поля и попала в открытый космос.
Пролетая мимо Млечного пути, она увидела НЛО. Возле НЛО стояли инопланетяне и жарили шашлык из ксеноморфа.
– Зеленые, как сопли! – с большим удовольствием крикнула им Минерва Петровна, и инопланетяне засунули ее обратно в стратосферу.
Бадминтон продолжился.
Наконец нервы высокого ангела не выдержали, и он ловким движением крыла зафигачил токсичную старушку прямо в пекло. И, представив лицо Вельзевула, злорадно крикнул: «Го-о-ол!»
Вельзевул как раз пил кипящее пиво, сидя в раскаленной бане. Тут дверь распахнулась, с тряпкой наперевес вошла строгая Минерва Петровна и молча стала мыть вельзевулово копыто.
– Женщина, ничо, что я даже без фигового листика? – растерянно пискнул Вельзевул, прикрываясь тазиком в районе адских генитальев.
– Морду лучше свою страшную прикрой.
– Ах так! – обиделся коренной обитатель ада и ткнул вместо укола адреналина Минерве Петровне рогом в самое сердце.
– Долбаный Винсент Вега! – успела огреть его тряпкой по башке Минерва Петровна, оказавшаяся большой поклонницей «Криминального чтива».
Минерва Петровна в сотый раз залетела в скорую, реаниматолог долбанул двойной порцией электричества, и вредный воланчик вновь оказался на стороне ангелов.
– Так, а ну-ка, хватит! – вдруг раздался голос сильный и свежий, как горный ручей.
Кто-то сердитый и сильно светящийся растолкал ангелов, схватил душу Минервы Петровы за серебряную ниточку, как шарик, и потащил за собой в подвал Небесной Канцелярии.
– Вот тутова у нас кладовка. В ней нимбы. Свежие будешь выдавать по средам. Понятно?