Оборотная власть
Шрифт:
Встречаемся глазами и молчим. Что Арис ищет сейчас внутри меня, именно это и делает, рыскает усердно, переворачивает верх дном нутро, обшаривает каждый уголок. Сердце ускоряется, спотыкается периодически, я могу лишь догадываться. Шепчет женское я, подсказывает. Противлюсь до последнего, отказываюсь принимать.
– Иногда и меня согреть надо, - запоздало отвечает, при этом проникает через глаза в душу.
В груди все сжимается, давит, дышать нечем. Молчанов, будто сказать важное мне хочет. Обхватывает лицо ладонями, обжигая, словно льдом, щеки.
Мой
Он и в мороз в футболке гоняет!
– Родная моя, согрей и накорми, - целует мягко губы, его шершавые, обветренные почти царапают мои.
Почему-то страх расползается по внутренностям, смертью несет, вот откуда этот холод.
– Я очень устал, - доносит спрятанное каждой нотой.
Не понимаю... Или не хочу понимать, слышать между строк. Опускаю свои ладони поверх его, так жалко становится, правда очень устал, если присмотреться, взгляд помутневший, черты лица заостренные, в нем нет пламени привычного.
– Я люблю тебя...
– срывается у меня.
Еще раз прижимается губами, крепче, чем ранее, и выпустив из захвата, отступает. Забыла как дышать, жду чего-то, школьница глупая, не иначе. Снимает куртку, небрежно бросив на пол, следом рубашка летит.
– Иди вымойся, от тебя несет притоном оборотным.
Сглатывая ком в горле застрявший, из эмоций, разочарования, заторможенно слезаю с подоконника, уронив уютный плед. Желая скрыть слезы, часто моргаю и тороплюсь сбежать, прихватив с полу его вещи, как в спину прилетает.
– Чтобы тебя там больше не было. Надеюсь услышала с первого раза.
Жесткий тон намеренно использует, со мной он обычно так не разговаривает. Застываю, разворачиваюсь к нему.
– Иначе что?
– слезы гады позорные сбегают по щекам.
– Юль, иди вымойся, потом накорми меня, - давит, повелевает.
Задержав дыхание, обрываю тем самым всхлип и швырнув его шмотки обратно туда, где и подняла, размазанная шествую до ванной. Я и тебя из своей головы, сердца, души, чего уж там, из крови вытравить. Почистить, как от опасного токсина, иначе неминуемо... Прекрати, Юля! Приказываю себе, забираясь под теплую воду. Остервенело отмываюсь с надеждой и его смыть вместе с чужими неприятными ему запахами. На задворках отмечаю. Права была, этот клуб, название не запомнила, может даже не заметила, слишком в себе постоянно, пристанище оборотных. А еще, запахи оборотных его сильнее раздражают, чем обычных людей. Это впервые он послал меня вымыться, с того дня как я у него.
Насухо вытираюсь, даю себе время отойти от тупого порыва, сушу сразу волосы феном. Я до одурения хотела сказать, что чувствую к нему. На тот момент казалось ему необходимо знать, слышать. Всегда в нем ошибаюсь. Как решаю, что готова появиться перед ним и не реветь жалко, распахиваю дверь, а меня ждет сюрприз, не особо радостный. Даже сказать жуткий.
Аристарх возле входной двери забирает у курьера пакеты, в руке у него зажат мой телефон. Прятать там совершенно нечего, тайных переписок нет, но мне страшно. Холодок бежит вдоль позвоночника, по инерции продолжаю медленно шагать к
Захлопывает дверь, оглядывает меня с ног до головы, я уже возле него. Стою кроликом перед удавом. Тянется, как в замедленной съемке, чмокает губы.
– Другое дело, - комментирует.
– А ты чего так испугалась?
Чувствую усмешку, если точнее, сарказмом попахивает. Рот раскрываю, а заговорить сразу не могу. Ждет, издевается надо мной, он знает.
Не может быть...
"... ты для него значимый и важный человек. Но, если посмеешь ударить ему в спину, моя позиция мгновенно изменится. Цени, Юля, как Арис ценит тебя."
Громом в голове звучат именно эти слова старшего Морено.
Аристарх отдает свою жизнь в мои руки намеренно, вынуждает доказать себе, что иного выбора нет, как только с ним. Так выходит? Остальные ждут исхода по его указке и в случае, если Аристарх промахнулся, меня никакие документы не спасут, как и перелет в другую страну. По запаху найдут, порвут на куски. Хоть пластику сделай, гуманоидом стань, они найдут.
Я так и не смогла ответить, ни подтвердить, ни опровергнуть. Впечатление, что мы сейчас друг друга отлично поняли. Подожди... Пытаюсь себя успокоить, ты вот только ошиблась, нафантазировала, будто ему требуется твоя любовь. Взять себя в руки! Арис умеет блефовать, как никто другой.
– Заказал доставку с моего телефона?
– голос хриплый, дрожащий.
– Мой разряжен.
– Оба?
Улыбается краешком губ, криво так, истинный злодей, демон во плоти.
– Нельзя трогать твой телефон?
Прочищаю горло, туже затягиваю пояс халата, который так и не завязала до конца. Тем самым привлекая его внимание к обтянутой тонкой тканью груди.
– Можно, мне скрывать нечего. Максимум, что ты там найдешь, так это как Оля мудаком тебя называет. Но это не секрет, она и в лицо вполне может.
– Ну теперь то конечно, с таким-то покровителем, - ехидно выдает.
– Иди разбирай пакеты и поторопись с ужином. Напомню - он давно прошел.
– Осмелюсь сказать дерзость, мой господин обещал явиться в понедельник, так что не ждали.
Приподняв бровь ухмыляется и уносит заказ полученный в кухню. Следую за ним, горю, каждый миллиметр кожи охвачен пламенем, как и внутренности мандражом. Для меня продукты сейчас подобны ядовитой змее, где-то среди них запрятаны документы. По инструкции Грачева я должна разбирать в одиночестве.
Неужели правда знает... Я не хотела этого делать, приняла решение, теперь, прямо сейчас сомневаюсь. Тут либо он, либо я. Вместе мы разрушающая сила, ни к чему хорошему не приведет связь между мной и Молчановым.
Самое ужасное, он слышит каждое колебание в моем организме, волнение, страх, несущеееся сердце должно быть вообще его глушит. Свалив на пол опасную доставку, мельком мазнул по глазам и прошел мимо, заставляя подпрыгнуть, шлепнул по ягодицам ощутимо. Оборачиваюсь резко на него.