ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ
Шрифт:
В северингском лесу два зверя играют в салки: белый и чёрный. Только что осаленная пантера круто разворачивается, взбивая лапами искрящий на солнце снег, пушистый, как шерсть крылатого волка.
– Догоню, съем!
Перемахнув поваленную сосну, волк припадает на передние лапы, помахивая хвостом. Ухмыляется.
– Для начала тебе придётся свернуть мне шею или отрубить голову!
Любопытная пантера кладёт подбородок на ствол.
– Ф-фу, Винтерфелл!.. А с пробитым сердцем аватар выживет?
– Вот тут как повезёт... Но у тебя всё равно ничего не выйдет, матюмачиха!
Не оглядываясь на распростёртое тело, она достала из мешка заветный флакон. Последний, лишь бы хватило. Альтея может исцелить любые раны и заставить биться остывающее сердце. За спиной послышалось едва уловимое шипение, сменившееся рокотом, похожим на ворчание грозовой тучи. Да шэдхе, зависший в воздухе над телом аватара, и походил на тучу, густо-бурую, перевитую жгутами пламенных сполохов, с уже посветлевшими, меркнущими краями. Алесса смотрела на него без ненависти, даже с некоторым сочувствием, как на матёрого хищника, в очередной раз вышедшего на охоту, да попавшего в ловчую яму. В конце концов, он не виноват в том, что был создан таким.
И будь проклят тот, кто чертил гексаграмму вызова, в центре которой лежал Вилль.
– Вынь кинжал!
– настоящий голос демона огня оказался низким, глубоким.
Девушка отрицательно мотнула головой, резковато, не в силах скрыть облегчение: если шэдхе торопится вернуться в тело, значит, Вилль не умрёт.
– Глупышка ты, смертная... Ты чего-то ждёшь от него? Ласки и понимания? Но он всегда будет чувствовать как аватар, мыслить как аватар и поступать как аватар! Он навсегда останется слугой своего Повелителя и его потомков. А я мог бы стать любым...
Алесса не ответила. Нет смысла спорить с истиной, которую она давно поняла.
И приняла.
– Только слугой...
– в затихающем шёпоте послышалось злорадство. Жгутики-сполохи заискрили голубым, оплетая сетью бесплотную Сущность. Онемевший демон извивался, как гусеница, но противостоять Альтее он не мог.
Алесса уставилась в пол. Тяжко было наблюдать гибель почти всемогущего существа, которое наивно обещало построить для неё дворец, и которое она сама уничтожила.
Спустя двенадцать ударов сердца всё закончилось. Только тогда девушка рискнула вынуть съерт. Поддавался он неохотно; тело аватара дёрнулось вслед за её движением, голова безвольно мотнулась. Нажав на подбородок, Алесса вылила в приоткрывшийся рот половину флакона, остальным окропила рану. И стала ждать, мысленно отсчитывая секунды.
Ну почему Хранители не послали письмо парой недель раньше? Она успела бы обязательно и увезла Вилля домой, на север, даже если пришлось бы опоить его снотворным.
"Или попали бы к колдунам вместе с ним!" - мрачно проворчала кошка.
Время шло. Вилль всё не подавал признаков жизни, пульса не было. Магический светляк по-прежнему горел ярко и ровно, а надежда таяла, сменяясь роем тёмных,
– Клянусь крыльями, Леська, удар у тебя отменный, спасибо...
– пробормотал Вилль и открыл глаза.
– Ты зачем косу покоцала, а?
Опустевший флакон разлетелся вдребезги, остатки трезвых мыслей ринулись наутёк.
– А я... я... Ты зачем спину размалевал?!
– Не помню! Только плакать из-за этого не надо.
Алесса послушно отёрла щёки. Вилль бледно улыбнулся.
– Молодец. А теперь отойди подальше и сиди там, пока не позову. Хорошо?
– несмотря на относительно бодрый тон, слова давались ему с трудом. Губы аватара мелко затряслись, на лбу выступила испарина. Глаза стали абсолютно чёрными, зрачок полностью скрыл оболочку, не оставив даже узенького кольца.
Дважды повторять не пришлось. Алесса перепугалась по-настоящему. Проворно отползла в угол, подтянув колени к подбородку, сжалась в дрожащий комочек.
Вилль тяжело перекатился с тюфяка на пол, не чувствуя впившихся в тело осколков, и, похоже, вообще ничего не соображая. Он стоял на четвереньках, глухо рыча; деформирующиеся мышцы перекатывались под кожей с такой силой, что прилипшая от пота рубашка тут и там вздымалась желваками. Крылья с треском прострелили ткань и заскрежетали об пол костяными шипами. Удлинившиеся когти оставили на камне красные бороздки. Аватар менял ипостась, превращаясь неестественно и мучительно.
– Вилль, чем помочь?!
– Н-не подходи-и-и...
Когда Вилль заскулил, а потом взвыл, Алесса зажала уши, думая, что сейчас точно оглохнет.
И провалилась в свет.
***
Над выжженной лужайкой повис прогорклый чад горящей древесины; солнце палит, ослепительно белое...
...ослепительно белое, каким должен быть снег на побережье Себерского Перелива. Сейчас тяжёлые сапоги берберианцев смешали его с кровью и пеплом. Меж тлеющих одноэтажных изб, поскрипывая досками-чешуёй, бродил деревянный дракон, словно хозяин, проверяющий, дочиста ли сжаты нивы. Всхрапнув, Алесса яростно топнула копытом, но наличию оного совсем не удивилась. Всё так, как и должно быть.
– Ты прришла сама и теперрь умрёшшшь...
– разворачивая шерстяные крылья, проскрежетал дракон.
– Прочь отсюда!
– рог с искрой на острие склонился почти до дола.
Дракон рыкнул, выдохнув огненный сгусток. Все восемь ветров свились в копьё и рванули навстречу, взметнув остриженную гриву хозяйки и повелительницы. Здесь нет тебе места, ночная тварь.
Земля мелко задрожала, в более-менее уцелевших домах провалились крыши, а затем в розоватом мареве исчезающего пламени показалась оскаленная морда. Только Алесса видела перед собой не кошмарного дракона, мчащего прямо на неё, а обычный корабль, неуклюже перебирающий множеством лап-вёсел, которому на суше не место. Не её сон, не её страхи. Что крепче: изъеденное морем дерево или алмаз? Рог вошёл как раз в центр грудины, без труда разбив доски в щепки, и Алесса, проломив "дракона" насквозь, вспрыгнула ему на спину. Тварь взревела, пытаясь встать на дыбы. Но единорог оказалась проворнее.