Обратный счет
Шрифт:
провинции без этого реквизита, то слушать он ее точно не будет, а тем более не
будет разговаривать. Этот саратовский друг семьи ей был нужен как источник
информации, значит его необходимо расшевелить, разговорить и добиться того,
чтобы он выложил Наде какие-нибудь факты. Правда, она до сих пор не совсем
понимала, куда потом с ними пойдет, но решила, что разберется с проблемой
позже, когда факты окажутся у нее в кармане.
Бизнесмен по имени Феликс
к Надиной работе. Хотя на его месте Надя поступила бы точно так же, чтобы
узнать побольше о незнакомом человеке, который так настойчиво домогается
встречи.
Они договорились на половину третьего под окнами офиса. Было уже
семнадцать минут, и Надя несколько волновалась. Ей предстояло отпроситься,
а у кого отпрашиваться в данной ситуации, она не знала. Обычно все
происходило просто: она говорила Оксанкам, что будет через два часа или
вообще только завтра, и спокойно уходила. Но теперь она боялась репрессий.
Ее заявление об уходе пока подписано не было, и Наде очень не хотелось быть
уволенной по статье вместо увольнения по собственному желанию.
Но она подумала: «Плевать» и сделала все, как обычно – предупредила
девчонок, набросила шубку, подхватила сумочку и побежала в лифтовый холл.
Пылила меленькая льдистая пороша, было зябко от ветра, и снег мешал
смотреть по сторонам. Надя еще раз набрала номер Зубова и, услышав
«алло», сказала, что не видит, где он поставил машину. Она не очень
разбиралась в моделях иномарок и ориентировалась только по эмблемкам на
их передках и задках, а в такую порошу даже эмблемки было не различить.
Дверь одной из машин, припаркованных у тротуара, открылась, и
водитель, спустив на бордюр узкую туфлю и развернувшись корпусом в ее
сторону, помахал ей перчаткой.
Он был, что называется, мелкий мужчина, средне-русый, гладко-бритый,
с чертами лица резкими, но приятными. Надя заключила, что человек сей
непрост, умен и язвителен, как и большинство мужчин такой породы.
Она плюхнулась в теплый салон, хлопнула дверцей и, слегка
улыбнувшись, сказала ему: «Добрый день».
Феликс с веселым удивлением осматривал профиль дамочки,
устроившейся рядом. Далеко уже не девочка, но красива, ухожена, нравится
мужикам и осведомлена об этом. Такие бабы, как правило, сразу начинают
водить туда-сюда глазами и смеяться грудным смехом. Он удивился дважды,
потому что этого не произошло. Зубов решил, что с ней расслабляться не стоит.
– Как Игорь? – поинтересовалась Надежда с умеренной озабоченностью
в голосе.
– Игорь? – удивился вопросу ее собеседник. –
Не только с его покойной сестрой?
– Нас познакомил муж, – пояснила Надежда. – Мы мало общались,
однако виделись пару раз в компаниях.
– Странно. Мне точно известно, что он почти никуда не выходит, здоровье
не то. Даже бизнесом частенько из дома руководит. А уж про тусовки и
заговаривать с ним бесполезно. Вернее, некорректно. А кто ваш муж?
– Муж… – Надежда медлила, собираясь с мыслями. Потом сказала: –
Муж одно время увлекался пейнтболом, и Игорь учил его обращаться с
арбалетом.
– Может быть, с маркером? Маркером, а не арбалетом?
– Наверно, вы правы, кажется, это называется маркер. Я не очень
разбираюсь.
– А Игорь разве разбирается?
– Ну значит, разбирается, раз муж к нему обращался. Мы с небольшой
компанией выезжали вместе на природу, в наш загородный дом, – совершенно
беззастенчиво гнала Киреева, справедливо полагая, что очную ставку с
Врублевским, пребывающим в отделении интенсивной терапии, никто ей
устраивать не будет.
– Вот, возьмите, – произнесла она, протягивая Феликсу пакетик. – Это
Дашино.
– Вы уверены, что это ее? – спросил недоверчиво Феликс, вытряхнув на
ладонь содержимое.
Надежду его вопросы начали злить. Вот чего цепляется? Он что, все
Дашкины висюльки успел пересмотреть и запомнить? Но она ответила
доброжелательно:
– Ну, конечно, Феликс, это ее. Иначе зачем мне с вами встречаться,
тратить свое и ваше время?
– Я тоже так думаю. Однако, странно. У Дарьи не было ничего из золота.
Она носила какой-то жуткий эксклюзив из керамики, пробки и петушиных
перьев. Кстати, за большие бабки покупала. А из драгметаллов – только
серебро, но тоже все такое… Цепь в палец толщиной, а на ней куриная лапа в
масштабе один к одному. Вы представляете красоту, да?
– Но Феликс, для чего мне это представлять, если мы с ней виделись
неоднократно? – резонно произнесла Надежда. – Просто у девочки начал
исправляться вкус.
– Перед смертью, – бросил Зубов с непонятной интонацией.
– Что вы хотите этим сказать? – дернулась Надежда.
– Да это я так, не обращайте внимания. Жалко девчонку, хоть и
безалаберная она была. Ваш сын тоже… безалаберный?
– Почему же безалаберная? – проигнорировав вопрос про сына, пошла в
наступление Киреева. – Даша была хорошая девочка. Она нам говорила, что
весь дом на ней держится, что она все делает сама – и готовит, и стирает, и