Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
Шрифт:
Если окинуть беглым взором первый этап феодальной войны (до смерти в 1434 г. в Москве Юрия Дмитриевича), то может создаться впечатление, что в ее ходе от одного противника к другому переходит счастье. И только пристальнее присматриваясь к тому, как развивались события в изучаемое время, мы убеждаемся, что их движущей силой являлась не переменчивая фортуна, что в истории феодальной войны можно раскрыть определенные закономерности. Очень важно отметить, что войска Юрия галицкого дважды занимали Москву. Это значит, что в окраинных частях Северо-Восточной Руси галицкие князья имели возможность собирать значительные военные силы и бросать их на борьбу, против централизаторской политики великокняжеской власти. Но не менее показательно и другое: в Москве галицкие князья удержаться не могут. А это означает, что в Московском княжестве политика централизации уже привела к значительным результатам, что у московских князей была уже значительная опора в лице слуг великокняжеского двора.
Второй этап феодальной войны (открывающийся
После смерти Юрия Дмитриевича среди его сыновей произошел раскол. По летописным данным, Дмитрий Шемяка й Дмитрий Красный, узнав во Владимире о кончине их отца и о вокняжении в Москве их старшего брата Василия Юрьевича, не захотели признать последнего великим князем и завели переговоры с Василием II, находившимся в Новгороде. Летописное сообщение не вполне понятно. Ведь судя по летописным же данным, после вторичного — занятия Юрием Москвы Василий II, находившийся сначала в Новгороде, затем перебежавший в Нижний Новгород, оказался в очень затруднительном положении, не получая ни от кого помощи, и подумывал даже о том, чтобы пойти в Орду. Почему же Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный предпочли иметь дело со столь обессиленным союзником, а не с собственным братом, который в данное время занимал великокняжеский стол? Очевидно, потому, что им стало известно, что положение Василия Юрьевича в Москве было далеко не прочным. Вероятно, с Василием Юрьевичем произошло то же, что с Юрием Дмитриевичем в 1433 г. Галицким князьям хватало сил, чтобы занять Москву, но когда они добивались этого, то оказывались во враждебной среде, и удержать занятый великокняжеский стол у них уже не было сил.
Итак, между Василием II, с одной стороны, и двумя Дмитриями Юрьевичами — с другой, было достигнуто примирение, и все они двинулись к Москве. Василий II вернул себе великокняжеский стол, а в виде компенсации своим союзникам пожаловал Дмитрию Шемяке Углич и Ржеву, а Дмитрию Красному — Бежецкий Верх [2253] . Из-за порубежных пунктов (Бежецкого Верха, Ржевы) происходили постоянные столкновения между московскими, тверскими, новгородскими правителями. Передача Василием II указанных пунктов галицким князьям (на данном этапе его союзникам) преследовала цель усиления здесь московского влияния. Но к тому же стремилось и новгородское боярство. Как раз в 1435 г. новгородские, порховские, старорусские бояре совершили поход на Ржеву и учинили там настоящий погром («и казниша ржевиць, и села вся пожгоша по Ръжеве, по плесковьскыи рубежь…»). Тогда же состоялись переговоры между новгородским правительством и великим князем Василием II о разделе земель в пределах Бежецкого Верха, Волоколамска, Вологды [2254] .
2253
В это время Василий II заключил с Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным договор (ДДГ, стр. 87–89, № 34). Его анализ см. Л. В. Черепнин, указ. соч., ч. 1, стр. 117–121.
2254
НПЛ, стр. 417–418.
Василий Юрьевич бежал (после пребывания в течение месяца на великом княжении) через Ржеву в Новгород. Новгородская летопись говорит, что хотя он пробыл там недолго, но «много зла бысть от него». «Пограбив» селения по реке Мете, в Бежецком Верхе, в Заволочье [2255] , Василий Юрьевич отправился в Кострому «и начат събирати воя на великаго князя» [2256] . Очевидно, Кострома (так же, как Вятка) служила довольно мощным резервуаром для пополнения людским составом рядов удельно-княжеской оппозиции.
2255
Там же, стр. 417.
2256
ПСРЛ, т. XVIII, стр. 175.
Собрав войско, Василий Юрьевич пошел из Костромы к Москве. В январе 1435 г. в ярославских пределах, на реке Которосли, произошло сражение между великокняжеской ратью и вооруженными силами, приведенными Василием Юрьевичем. Последний потерпел поражение и бежал через Ростов в Кашин. Согласно данным Типографской летописи, в Кашине Василий Юрьевич получил помощь от тверского князя Бориса Александровича, который прислал ему «кони,
2257
ПСРЛ, т. XXIV, стр. 183.
Из Кашина Василий Юрьевич перебросил свою дружину к Вологде, очевидно, рассчитывая захватить путь из центральных русских областей на Север. Разбив находившуюся у Вологды великокняжескую заставу, захватив в плен ряд московских воевод (Ф. М. Челядню, А. Ф. Голтяева, В. А. Зворыкина, М. Чепечкина), предупредив тем самым возможное нападение их на Галич, Василий Юрьевич снова вернулся к исходным позициям своего наступления на Москву — в Кострому. Здесь его вооруженные силы опять увеличились в результате нового пополнения, прибывшего из Вятской земли. Но на этот раз военную инициативу перехватил Василий II, выступивший к Костроме. Великокняжеская рать заняла позицию на мысу, образованном при впадении Костромы в Волгу. Река Кострома разделяла войска Василия II и Василия Юрьевича, так что «нелзя бяше битися им» [2258] . Но вряд ли именно по такой причине противники заключили мир. Очевидно, это был просто ловкий маневр со стороны Василия Юрьевича, желавшего выиграть время.
2258
ПСРЛ, т. XVIII, стр. 175.
По договоренности с Василием II Василий Юрьевич получил «в вотчину» Дмитров, но пробыл там только месяц, а затем снова отправился в Кострому и послал оттуда «розметные» грамоты великому князю. Дождавшись того времени, когда Кострома покрылась льдом, Василий Юрьевич направился сначала в Галич, а затем перебросил свои войска в Подвинье. Здесь он собирался захватить опорный пункт великокняжеской власти на Северной Двине — Устюг Великий.
Ермолинская летопись, несколько отлично от других летописных сводов излагая события, говорит о двух походах Василия Юрьевича к Устюгу. В первый раз он якобы пришел туда после того, как перебил великокняжескую засаду у Вологды. В Устюге против Василия Юрьевича был организован заговор («и там на Устюзе хотели его убити»). Очевидно, покушались на жизнь князя сторонники Василия II из числа местных бояр и купцов. Василию Юрьевичу стало известно о готовящемся на него покушении, и ему удалось скрыться, «а кто не поспел людей его за ним, и устюжане тех побили». Великокняжеских бояр, взятых Василием Юрьевичем в плен, устюжане «всех отполонили у него» [2259] . Затем Василий Юрьевич отправился к Костроме. Там произошла описанная выше его встреча с великокняжескими войсками и состоялось его примирение с Василием II.
2259
ПСРЛ, т. XXIII, стр. 149.
Во второй свой приход к Устюгу Василий Юрьевич простоял под городом девять недель. Очевидно, взять его было не так легко и потому, что Устюг был хорошо укреплен, и потому, что там (как уже говорилось) было много сторонников великого князя (бояр, купцов). По-видимому, Устюг был уже тесно связан с Московским княжеством. Местное купечество было заинтересовано в развитии торговых сношений с центром Северо-Восточной Руси. В числе устюжских землевладельцев были московские бояре. По-видимому, грабежами и насилиями Василий Юрьевич вооружил против себя и широкие круги местного трудового населения. Устюжский летописный свод рассказывает, что галицкий князь здесь «волости и села выпустошил» [2260] .
2260
УЛС, стр. 76.
После того как войскам Василия Юрьевича после долгой осады удалось захватить Устюг, он убил великокняжеского наместника — Глеба Ивановича Оболенского, повесил «владычня десятинника» Иева Булатова, «а многых устюжан секл и вешал». Какие же слои устюжского населения пострадали главным образом? Ермолинская летопись говорит, что Василий Юрьевич прежде всего перебил «бояр и гостей», «поминая им ту злобу, что хотели его самого изъимати, а людей у него много побили, а бояр князя великого отполонили» [2261] . Устюжский летописный свод также указывает, что Василий Юрьевич казнил «людей добрых» [2262] . И действительно, можно думать, что репрессии, осуществляемые по приказу Василия Юрьевича, в значительной мере распространялись на представителей местных землевладельцев и богатых горожан. Но в то же время, вероятно, не случайно многие летописи подчеркивают, что пострадали от казней, осуществляемых людьми Василия Юрьевича, и вообще «устюжане», т. е. и рядовые горожане, и, вероятно, крестьяне.
2261
ПСРЛ, т. XXIII, стр. 149.
2262
УЛС, стр. 77. См. также диссертацию В. Н. Бочкарева.