Обречен тобой
Шрифт:
– Я начал тебе звонить шесть часов назад. Ладно, проехали. Вы сейчас где?
Растерянно называю город.
– Отец как?
– С-стабильно тяжело, – теперь уж и мои глаза округляются до размера кофейных блюдец. – А ты откуда знаешь? – спрашиваю подозрительно.
– От верблюда. Думаешь, я тут шесть часов чем занимался?
– Не знаю. А чем?
– Включи мозги, малышка, – сипит Мир, щелкая зажигалкой. – Я, конечно, слышал, что беременность влияет на интеллект, но что-то ты слишком
Прикрыв глаза, отворачиваюсь к окну. Мы впервые с Миром говорим о моей беременности, как о свершившемся факте. И как бы я ни любила Егорову, это только наше с ним. Господи, дай мне сил просто не захлебнуться, не утонуть в этой нежности.
– Ты маньяк, Мир, – шепчу. – А я и забыла.
– Тебе нельзя волноваться.
– Да… Я стараюсь.
– Почему не позвонила мне?
– Не хотела беспокоить. Это не твоя зона ответственности.
На самом деле я хотела, чтобы он позвонил первый. И он позвонил, когда я уже и не надеялась.
– Пока в тебе мои дети – моя.
Все дело в этом? А я уже опять что-то придумала…
– Ясно. Буду иметь в виду. Можем завтра обсудить, как ты видишь свое участие в моей жизни. А пока я слишком устала.
– Да, кстати. Поезжай, выспись как следует. Я забронировал гостиницу. Сейчас скину бронь.
– Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. – Сипну и часто-часто моргаю, чтобы не разрыдаться.
– Завтра пришлю к тебе Мишу.
– Зачем? Я на машине.
– Пусть кто-то будет рядом. Подружка-то твоя, небось, уедет?
– Наташа? А… Да. Нужно, чтобы кто-то из нас был в офисе.
– Я так и думал. Извинись там, если я напылил.
– Если? – фыркаю.
– Вик!
– Ладно-ладно. Наташ, Мирослав Игоревич просит простить его за эмоциональность.
Тарута хмыкает и отрубает связь.
– Эмоциональность? – вздергивает бровь Егорова. – Да у меня чуть кровь в венах не заледенела от его голоса. Жесть. Не хотела бы я с ним ссориться. Если честно, я совсем не так представляла твоего мужика.
– Он не мой.
– Ага. Что там он говорил про гостиницу?
– Точно. Бронь! Сейчас…
Лезу в почту. Открываю пересланное сообщение.
– Мог бы что-нибудь и подешевле снять, – бормочу я, в шоке уставившись на название сети.
– Ой, да ладно тебе. Это тот самый случай, когда надо брать, что дают.
Наташка права. Таким, собственно, и был мой план. Брать, что дают. Ни на чем не настаивать. И никак его не напрягать, а там мало ли.
По пустому городу до гостиницы доезжаем быстро. Оформление тоже не отнимает много времени. Мир предусмотрительно скинул данные моего паспорта. Где только он их взял?
Лежа возле Егоровой в огромной кровати, искупанная и неприлично бодрая для такого часа, верчу в руках телефон.
–
– Ты что? – зачем-то отпираюсь я. – Уже поздно. Да и что писать?
– Спасибо, мол, заселились. Все прекрасно.
– Вдруг он спит?
– Прочитает утром, Вик, не тупи.
– А если Мир не один?
– Тебе не все равно? Учитывая, что он полгорода поставил на ноги, когда тебя потерял, его баба явно в курсе происходящего.
– Хочешь ее добить? – невесело усмехаюсь я.
– Самое время. Какой бы мудрой она не была, ее терпение не безгранично. Давай уж, пиши, все равно ведь не уснешь.
– Я скорее не усну, если напишу, а он не ответит.
– Давай, – Наташка подталкивает мне телефон, зарываясь лицом в подушку. – Чего гадать?
«Мы заселились. Уже в кровати. Спасибо».
«Мы – это ты и дети?»
От умиления у меня начинают дрожать губы. Блин, вот я тряпка! Давай, Вик, соберись.
«Нет. Мы это я и Наташа».
«Но и дети тоже. Или ребенок. Я пока не делала УЗИ и не знаю, оба ли эмбриона прижились», – пишу вдогонку, все же не выдержав.
«Как ты планируешь поддерживать связь с врачом?»
«По телефону. Я надеюсь, что мой отъезд не продлится долго».
«А если продлится? Будешь искать врачей там? Я против».
Ну, еще бы он был за. Улыбаясь, как дурочка, набираю ответ, но затаиваюсь, когда вижу бегающий туда-сюда карандашик, означающий, что Мир тоже мне что-то пишет.
«Проще перевезти его сюда. Я договорюсь».
Такой вариант я даже не рассматривала. Мы собирались впопыхах, времени подумать не было совершенно. А ведь Мир предложил действительно достойный компромисс. Отцу все равно, где лечиться, а нам так будет удобнее.
«Не уверена, что он транспортабельный», – считаю нужным прояснить ситуацию, которая может все усложнить.
«Вот и выясним. А теперь спи».
«То есть спите, да?» – прилетает следом.
Прикрываю ладонью рот. Господи, я сейчас просто завизжу! Вот соседи-то удивятся.
«Да. Спасибо за все, папочка».
Откладываю телефон на тумбочку, боясь на эмоциях написать что-то не к месту. И увидеть его ответ. Не выдерживаю. Хватаю подушку, прижимаю к лицу и все-таки визжу. Смеюсь и плачу.
– Дурдом! – комментирует происходящее Наташка.
– Сама в шоке. Это гормональные спецэффекты. С тобой будет то же самое.
– Ну уж нет. Можно я как-то без этого?
– Не знаю. Наверное, тут как повезет. Господи, Наташ, мы о нем говорили. Или о них… Он… Знаешь, – я сажусь на постели, скрестив по-турецки ноги. – Он не выглядит недовольным тем, что у меня получилось. Скорее даже наоборот. Ну, или мне так хочется думать.