Обреченная
Шрифт:
– На всякий случай я свяжусь с ней - что она скажет?
Когда Марсель сел в соседнее кресло, Бикман был погружен в размышления. Он хмурился, его взгляд был обращен куда-то внутрь, бровь подрагивала. Затем он внезапно очнулся и неуверенно посмотрел на капитана.
– Марсель, хочу вас кое о чем спросить.
– Хорошо, - отозвался тот. Оба сидели напротив панели управления.
– Если внизу и в самом деле что-то или кто-то сумел
Марсель уже начинал задумываться об этом, однако не знал, как практически подойти к проблеме. Каким образом спасти чужаков?
– На «Уайлдсайде» только один посадочный модуль, - ответил он.
– Вот так. Как вы думаете, скольких мы сможем увезти на нем? И куда их потом денем? И как, по-вашему, они отреагируют на то, что прикатит целая орава удальцов и попытается их куда-то увезти?
– Если там разумные существа, наш нравственный долг, пожалуй, попробовать спасти хоть кого-нибудь. Что думаешь?
– У вас опыт общения с внеземными формами жизни?
– осведомился Марсель.
Бикман покачал головой.
– Признаться, нет.
– Они могут оказаться людоедами.
– Это невозможно. Мы говорим о чем-то или о ком-то, кто прокладывает дороги.
– Бикман явно чувствовал себя крайне неловко.
– Мне известно, что посадочный модуль небольшой, и у нас он только один. Но мы могли бы взять с собой нескольких аборигенов. Это вполне соответствует тому, чего хочет от нас Академия.
– Он был в сером жилете, плотно облегавшем тело, словно было холодно.
– Сколько же и самом деле мы можем их взять? Посредством посадочного модуля «Уайлдсайда».
Марсель запросил Билла. На экране замерцали цифры. Одиннадцать пассажиров плюс пилот.
– Такое возможно. Но давайте не будем загадывать, - проговорил он.
Бикман кивнул.
– Пожалуй.
– Забрав нескольких аборигенов, - продолжал Марсель, - мы окажем им медвежью услугу. Мы спасем их, чтобы они увидели, как гибнет их планета.
– Он покачал головой.
– И еще, это может быть опасно. Как знать, как они отреагируют, когда мы подойдем и скажем: «Привет!» Быстро наладить общение не удастся. Кстати, еще надо, чтобы они могли сохранять свой генофонд.
Бикман с трудом поднялся из кресла и подошел к встроенному в стену экрану, который показывал скопления кучевых облаков и холодные голубые моря внизу.
– Вероятно, нам удастся помочь им с сохранением генофонда. Дадим им, так сказать, второй шанс.
С этими словами он пристально вгляделся в Обреченную.
– Нас об этом не просили, - возразил Марсель.
– Академия знает о нашей находке. Если они хотят, чтобы мы провели спасательную операцию, пусть так прямо и скажут.
За последующие два дня были сделаны новые открытия: возле реки в Северном Темпусе обнаружили разрушенное здание, которое могло быть складом,
– Смахивает на галеру, - заметила Мира.
– Сзади даже есть каюта.
Чианг Хармон согласился.
– Для нас она мала, но - вот же она. Каков возраст льда?
– По-видимому, он здесь с самого начала обледенения.
– Она явно имела в виду вхождение системы в облако Киверас. Порт Сомнений, по их прикидкам, три тысячи лет тому назад покрылся крепким льдом, который с тех пор ни разу не таял. Располагался он на дальних северных широтах на восточном берегу Глориамунди.
– К какому еще заключению можно прийти касательно этой лодки?
– осведомился Бикман.
– Нос напоминает морского змея, - сказал Чианг.
– В ней есть что-то от судов викингов.
– Слу-ушайте, - встрепенулась Мира.
– Вот этого я и не заметила! Однако вы правы. У них есть искусство.
С ее точки зрения, этот факт был очень важен. Работая на корабле Академии, она усвоила, что цивилизацию характеризует ее искусство. Попросту говоря, поэтому цивилизация и существует. Кто-то работает в ожидании той поры, когда можно будет наслаждаться самыми утонченными удовольствиями. Мира по секрету поведала как-то Марселю, что люди Бикмана за редкими исключениями «совершенно ограниченные» и настолько жадны до суетных мелочей, что большинство из них так и не научилось наслаждаться. Себя она считала сибариткой в высшем смысле слова.
Мира была одной из самых зрелых людей на борту. По ее собственным словам, она с трудом одолела средний возраст и вышла на другой стороне. Тем не менее она была гибкой, как тростинка, привлекательной и педантичной. Одной из тех счастливиц, над которыми, похоже, оказались не властны пролетевшие годы.
– У них было искусство, - поправил Бикман.
– Если бы мы смогли рассмотреть ее, - произнес Чианг, - возможно, нам удалось бы выяснить, на кого они походили. Нет, правда, нам нужно взглянуть на все это поближе.
Мира кивнула.
– В следующий раз, отправляясь в экспедицию, надо не забывать удостовериться, что на борту есть посадочный модуль.
Она сказала это так, словно сама что-то напортачила, и посмотрела прямо на Бикмана.
Пет Речевски, математик из Осло, пожаловался, что не может понять, из-за чего вся эта суматоха.
– Внизу нет ничего, кроме развалин, - заявил он.
– И совершенно ясно, что они очень примитивны. Поэтому мы ничему не научимся от них.
– Речевски был маленького роста, остроносый и мускулистый. В его темных глазах редко проскальзывала улыбка.
– Лучше бы не тратить на это времени, - продолжал он.
– Не отвлекаться всей командой от дела. И еще неплохо бы всем напомнить, зачем мы отправились сюда.