Обреченные королевства
Шрифт:
Вот так просто. А теперь через границу двигалось войско, и оно вполне позволяло надеяться на успех.
Король Гай предложил Пелсии военную помощь и доказал свои намерения способом, который удовлетворил вождя. Он заслужил доверие Базилия… Вот только раньше никогда и никоим образом Пелсии не помогал. Лишь противостояние с Ораносом осенило его идеями и совместными планами. И он повел в поход хорошо оснащенное воинство, поднаторевшее для битвы в расправах над собственным народом…
– Что такое? – нарушил ход его мыслей голос лучшего
Йонас повернулся к нему и открыл было рот, но передумал и в итоге сказал лишь:
– Забудь. Ничего.
Делиться нынешними размышлениями с Брайоном он не собирался. Уж больно невеселые одолевали его мысли, к тому же отдававшие бунтовщичеством. Вот только отделаться от них Йонасу никак не удавалось. Они то и дело выплывали на передний план и требовали внимания.
Что, если король Гай успел передумать? Может, на самом деле он планировал забрать себе не половину Ораноса, а весь?..
Если это действительно так и если Гай не наделает ошибок, он вполне сможет завоевать не одну страну, а целых две.
И тогда в его руках окажется все.
Вдруг именно таков с самого начала и был его замысел?..
Но если догадка Йонаса верна, почему с такой-то военной силой – тут юноша вновь огляделся, обводя оценивающим взглядом свирепых лимерийцев, закованных в прочные латы, – почему король Гай просто-напросто не обрушился на Пелсию? Для чего ему вообще понадобилось вступать в союз с более слабой страной? Зачем было предпринимать такие усилия, добиваясь доверия вождя Базилия?..
Йонас бросил взгляд в ту сторону, где ехали на боевых конях король Гай и принц Магнус. Оба сидели в высоких седлах, гордо выпрямив спины. Брата и отца сопровождала лимерийская принцесса Люция. По первому впечатлению она показалась Йонасу очень красивой и до невозможности высокомерной. Молодой пелсиец терялся в догадках, для чего ее взяли в столь далекое и опасное путешествие.
Как бы то ни было, все трое выглядели такими… царственными. А величавых особ Йонас люто ненавидел. Всех, какие ни есть. По крайней мере, этого мнения он не собирался менять. А вот Базилий решился связать с ними себя – и всю Пелсию – нерасторжимыми узами. Отныне и навеки их судьбы стали едины…
Оранийский воздух веял теплом, но при этой мысли Йонас ощутил глубоко внутри ледяной холод…
Оранос
Горюя по Теону, принцесса Клео менее всего задумывалась о делах внешнего мира. Она понятия не имела, какого напряжения достигло противостояние за дворцовыми стенами, пока однажды не натолкнулась в коридоре на Эрона. Молодой придворный куда-то шел быстрым шагом, и лицо у него было напряженное, озабоченное. Это у Эрона, которого если когда-то что и тревожило, так только недостаток вина!
Клео и Мира как раз направлялись на послеобеденный урок изящных искусств. Их престарелый наставник терпеть не мог, когда они опаздывали
– Куда спешишь, Эрон? – спросила она.
Эрон рассмеялся, но смех прозвучал невесело.
– Это ты так теперь с будущим мужем здороваешься?
Клео стиснула зубы, но все-таки выдавила:
– Какое счастье снова видеть тебя, Эрон.
Похоже, он всерьез полагал, что она уже оказалась у него в подчинении! Однако Клео была нерушимо уверена, что их судьбам не дано соединиться.
– Я в самом деле рада видеть тебя, Эрон, – любезно вставила Мира. Клео недоуменно покосилась на нее, но сразу забыла. – Только вот ты бледный какой-то. Что произошло?
– Произошло?.. – переспросил Эрон. – Мне просто в голову ничего не лезет! Дворец окружен свирепыми врагами, но волноваться нам не о чем! Разве лишь о том, что все мы скоро погибнем!..
Он был близок к истерике, но Клео надежно укрывалась за броней своего горя, придавшего ей странную безмятежность.
– Им не одолеть стен, – сказала она.
Враги вправду разбили лагерь в нескольких милях от замка, но, насколько ей было известно, никаких угрожающих действий покуда не предпринимали. Ее отец обменивался посланиями с королем Гаем и пелсийским вождем. Те требовали, чтобы король Корвин сдался, но наталкивались на твердый отказ. Оранийский правитель, в свою очередь, приказывал, чтобы войско вторжения немедленно повернуло обратно, покинуло пределы Ораноса и разошлось по домам.
Со времени появления неприятеля минуло уже три дня, но никто пока не продвинулся и на дюйм. А Клео теперь было строжайше запрещено покидать замок.
Она со спокойной холодностью глянула на Эрона:
– Так вот почему ты здесь? Вы с родителями решили укрыться во дворце на случай, если крепостные стены падут?
Эрон поднес ко рту свою неразлучную золотую фляжку. Сделал долгий глоток и утер губы тыльной стороной кисти.
– Наша вилла защищена далеко не так надежно, как замок…
Мира обеспокоенно спросила:
– Ты правда думаешь, что опасность столь велика?
С другого конца коридора к ним подошел Ник. Клео встретила его взглядом, полным неприкрытой признательности. Если бы не этот парень, она бы здесь сейчас не стояла!
– Что тут у нас? – спросил Ник и покосился на Клео, но ответила ему Мира:
– Эрон перебрался в замок.
– Откуда такой разочарованный тон, Мира? – отозвался юный вельможа. – Я же знаю, тебе всегда нравилось мое общество. Я – душа любой вечеринки…
Мира жарко покраснела.
– Собственно, почему кого-то должно разочаровать твое появление? – сказал Ник. – Тебе всегда рады в этих стенах, Эрон. Мой замок – твой замок!
Эрон вновь приложился к фляжке.
– Это не твой замок, – сказал он Нику. – Пусть король и благоволит вам с сестрой, но на самом деле вы – всего лишь привилегированные слуги.