Обреченные любить
Шрифт:
— Я… я… — заикаясь пробормотала она, потом вздернула подбородок и расправила плечи. — Нет. После того что я видела, никогда! Да она просто потаскушка! — Лютая злоба придала ей смелости выдержать гневный взгляд Даниеля. — Позволить этому человеку целовать себя! Вы дрались с ним из-за нее! Я не буду просить прощения за то, что назвала ее воровкой. Судя по тому, что мы о ней знаем, она наверняка подсунула украденное ребенку, чтобы свалить на него вину!
— Молчать! — взорвался Даниель и шагнул к Пруденс.
Увидев
— Извини. Я хотел, чтобы она сказала совсем другое. — Он обнял Сару, и та уткнулась лицом в его плечо. — Забудь про эту старую ведьму. Милая, он сделал тебе больно?
Она покачала головой и обвила его руками, пытаясь дышать ровно и медленно, чтобы успокоиться. Плакать ей не хотелось. Руки Даниеля успокаивали ее, и через мгновение она пришла в себя. Должно быть, он это почувствовал, потому что слегка отстранился.
— Зато ему от тебя изрядно досталось, — слегка улыбаясь, сказал он. — Слава Богу, что меня ты встречаешь по-другому.
— Не сравнивай… — прошептала она.
— Значит, если я захочу поцеловать тебя, ты не станешь пинать меня в голень?
Озорство, горевшее в его глазах, оказалось заразительным.
— Попробуй, и узнаешь, — поддразнила его Сара.
Улыбка Даниеля стала еще шире. Он медленно наклонился, но, когда их губы оказались уже в сантиметре друг от друга, снова отодвинулся.
— Сара, я бы никогда не стал обращаться с тобой подобным образом. Ты знаешь это, правда?
Она ждала поцелуя и, обескураженная, слегка вздрогнула, услышав его серьезный тон, но потом закрыла глаза, прижалась к Даниелю и прошептала:
— Знаю.
Рано утром Даниель пришел на стоянку Гейнсов. Он секунду постоял, изучая три спящие фигуры, а потом подошел к Быку и ткнул его сапогом в ребра.
Гейнс, еще толком не проснувшись, потянулся к лежавшему рядом пистолету, но Даниель наступил на его руку раньше, чем тот успел прикоснуться к рукоятке.
— Я пришел напомнить, что сегодня ты должен оставить караван.
Продолжая прижимать руку Гейнса к земле, он нагнулся, поднял пистолет и только потом убрал ногу. Бык начал сгибать и разгибать пальцы, а потом потер ноющее запястье.
— Ты не можешь бросить нас без защиты. Я слышал, что индейцы убивают отставших от караванов, а Натан еще мальчик.
— Я подумал об этом, — сухо ответил Даниель. — Именно поэтому разрешаю Натану и Кирби ехать с караваном.
Они уже тоже проснулись. Натан быстро вскочил, но Герман тер глаза, не понимая, что происходит.
— Ну что? — спросил Даниель, переводя взгляд с одного на другого. — Останетесь с ним или поедете с караваном?
Натан заговорил первым:
— Я поеду с вами.
Он посмотрел на дядю и быстро отвел глаза.
— Один из этих волов должен принадлежать мальчику, — сказал
Бык насмешливо фыркнул и сел.
— Если этот неблагодарный щенок бросает меня, то он уйдет с пустыми руками. — Он расхохотался и обернулся к племяннику. — Ты понял? Ничего не получишь! А теперь посмотрим, возьмет ли Ривер тебя без припасов, никчемный маленький ублюдок!
На мгновение в глазах Натана мелькнул страх. Заметив это, Даниель почувствовал жгучее желание дать Гейнсу в зубы, благо тот находился в очень удобной позиции. Он посмотрел на Быка сверху вниз и мрачно улыбнулся.
— Тебе доставляет удовольствие обворовывать сына своего брата?
— Черта с два! — расхохотался Гейнс. — Его мать говорила, что он сын моего брата, но она была шлюхой, так что у меня нет оснований ей верить.
Даниель, не удержавшись, снова пнул Быка ногой и опрокинул его навзничь.
— Натан, возьми вещи, которые считаешь своими, и иди к фургонам Эли. — Мальчик бросился выполнять указание, а Даниель повернулся к Кирби. — Ну а ты? Поедешь с нами?
Тот смотрел то на Натана, то на Быка и после долгой паузы сказал:
— Думаю, мне следует остаться с Быком.
— Как хочешь.
Даниель сделал шаг назад. Гейнс смотрел на него с ненавистью, но не делал попыток подняться. Натан уже ушел. Даниель забросил пистолет в кусты, повернулся и пошел вслед за мальчиком.
Сара возвращалась в лагерь после утренней прогулки — так Эли называл посещение кустиков. Она немного проспала, но вышла со стоянки вскоре после того, как Эли начал готовить завтрак. Торопиться ей не хотелось; она с удовольствием вспоминала события прошедшей ночи. Даниель сторожил скот первым, а потом пришел в ее фургон. Он ласкал ее всю ночь и ушел лишь перед самым рассветом.
На лице Сары застыло мечтательное выражение, с которым нужно было расстаться до того, как она окажется у костра. Впрочем, сегодня это ее не слишком волновало. Даниель уже привык целовать ее на виду у всех, а Эли едва ли можно было одурачить. И все же обсуждать эту тему со стариком ей не хотелось. Он может ляпнуть такое, что легко вгонит ее в краску.
Сара шла на стоянку с одной стороны, а Даниель и Натан подходили с другой. Увидев мальчика, она остановилась. Ласки Даниеля заставили ее забыть о Быке, но мальчик освежил эти воспоминания.
Натан остановился поодаль в нерешительности, явно не уверенный в том, что его ждет теплый прием. Даниель оглянулся на него, потом подошел к Саре и властно поцеловал ее. Он чувствовал, что мальчишка втрескался в Сару.
Когда он отстранился, у нее горели щеки. Даниель уже собрался пошутить по этому поводу, но тут послышалась ругань Эли. Все повернулись к старику. Райс выбрался из-под фургона, протер глаза и молча уставился на окружающих.