Обреченные невесты

Деккер Тед

Рауди выглядел растерянным. Он откинулся на спинку стула и задумался.

— В таком случае хотя бы ответь на мой вопрос, — решительно заявила Андреа.

— Отвечу. Но только если мы на этом закончим.

Все промолчали, что можно было рассматривать как знак согласия.

— Что за вопрос?

Андреа посмотрела на Казанову. Выглядела она неуверенно, что вообще-то не было ей свойственно.

— Мне просто надо знать: пошла бы ты с ним?

«Пошла бы с ним?» — эхом отдалось в голове Птички.

— То есть я хочу сказать… ты

меня неправильно поняла… Но если бы он… — По левой щеке Андреа скатилась слезинка. — Если бы он по-настоящему тобой заинтересовался… влюбился… разве не здорово было бы? Она-то об этом только и твердит. — Андреа указала на стену. — Бетти только это и повторяет.

Птичка прищурилась. Впервые Андреа сказала нечто определенное.

— Что ты такое говоришь, Андреа? Глупо даже думать так. Они живут в своем мире, мы — в своем.

— Но я знаю, каково это, Птичка. Когда я жила там, перед тем как год назад попала сюда, я имела успех у молодых людей. И дело не просто в моих мозгах. — Она покосилась на стену. — Но и нравилось им не только мое тело. Ты ведешь себя как ребенок! — Эти слова были явно обращены к Бетти.

Новое направление разговора смутило Птичку. Она взяла со стола уэбстеровский словарь, открыла его наугад и показала разворот Андреа.

— Сколько здесь слов на двух страницах?

— Триста девяносто семь. — Девушке хватило одного взгляда.

— Вот видишь. — Птичка захлопнула книгу. — Обычно так быстро считают только очень ученые люди либо аутисты. Не часто они к тому же бывают похожи на королев красоты из Техаса, которые флиртуют направо-налево. Так вот, мужчины, как видят тебя, сразу с ног валятся.

— Ты что же, хочешь сказать — я всего лишь обезьяна? Вечно твердишь, что нас считают обезьянами! — Андреа нервно заходила по комнате. — Что ж, Птичка, может, это правда, только я-то старалась не так выглядеть. Я старалась понравиться. Может, напрасно? Может, этот тип из ФБР по-настоящему славный парень и ты ему понравилась по-настоящему. Может, ты этого заслуживаешь. А теперь ты же все и испортила!

Птичка хотела бы огрызнуться: мол, все это дурацкие фантазии. Она закипала всякий раз, если ей напоминали, отчего она так ненавидит мужчин. В конце концов они всегда убивают надежду. Мужчины — проклятие.

— Ты ему нравишься, — подтвердил, не поднимаясь с дивана, Казанова. — Да что там, тебя все мужчины хотят.

«Ему дали больше лекарств, чем обычно», — подумала Птичка.

— И все же, — повторила Андреа, — вдруг ты понравилась мистеру Рейнзу?

— Можешь взять его себе, Андреа. А мне это не по карману. Ум не принимает, да и сердце, если уж на то пошло.

— Выходит, и он тебе понравился, — вздохнул Казанова. — Знаю я, как это бывает. Мое сердце разбито. Не в первый раз. — Он задержал на них взгляд, потом снова уставился в пол.

— Чушь все это. Бери его себе, Андреа. Только какой смысл? Он сюда больше не придет.

Казалось, это поставило точку в споре, по крайней мере сейчас. Рауди тем временем

старался понять смысл сообщения Птички про то, что в нем нуждаются для расследования куда более крупного преступления.

— Короче, ты считаешь, это дело не по мне, слишком простое? — задумчиво протянул он. — Что ж, может, ты и права.

— Разумеется, я права. С ним ФБР уже разобралось.

— Нет, Птичка, — раздался у нее за спиной мягкий голос.

Она повернулась и увидела на пороге Элисон.

«Нет, Птичка»?

— Боюсь, не разобралось. — Элисон вошла в комнату с неизменной улыбкой.

Птичка насторожилась.

— Я только что разговаривала по телефону со специальным агентом Рейнзом.

Птичке вдруг стало трудно дышать.

— После вашей недавней встречи мистер Рейнз и его напарница пришли к выводу, что вы, все четверо, предоставляете Федеральному бюро расследований уникальный шанс спасти жизнь молодым женщинам. — Элисон обвела взглядом присутствующих. — И по-моему, вам стоит помочь следствию. Это хорошо для вас и очень хорошо для тех женщин, которым в противном случае грозит смерть.

Рауди, потрясая кулаками, рванулся вперед.

— Мы не должны этого допустить! Наш долг — прийти на помощь! Тащите сюда все — досье, тело, что еще? Мы загоним зверя в клетку, там ему место!

Брэд Рейнз возвращается. Райская Птичка застыла в неподвижности.

— Значит, согласны? — спросила Элисон.

— Естественно! — загремел Рауди.

— Андреа?

Глаза у девушки расширились от волнения, и Птичка не стала даже гадать, что у нее происходит в голове.

— Ну да, — проговорила Андреа, — разумеется.

— Так что, эта красивая брюнетка тоже собирается к нам? — Казанова с трудом поднялся с дивана и плотоядно усмехнулся.

— Ее зовут Ники. Мне очень жаль, Казанова, но, боюсь, нет. По крайней мере не сегодня.

— Нет? — Улыбка погасла.

— Нет. Но если она появится, вы будете первым, кто узнает об этом.

Казанова остановил на ней взгляд, затем неуверенно прошаркал к двери.

— Итак? — Элисон посмотрела на Птичку.

В груди у нее все будто застыло. Холод постепенно распространялся по всему телу. Но вместе со страхом Птичка чувствовала волнение. Такое, наверное, испытывает человек, глядя вниз с утеса и готовясь прыгнуть с парашютом. И при мысли о том, что она способна прийти в подобное возбуждение, Птичке стало еще страшнее. И захотелось убежать отсюда.

Но при взгляде на Андреа это желание испарилось — та сияла словно звездочка. Она уже приглаживала волосы, и Птичка пожалела о том, что разрешила Андреа флиртовать, — нельзя, чтобы Брэд столкнулся с этим демоном один на один.

Она повернулась к Элисон и пожала плечами:

— Идет.

— Хорошо. Так я и думала. Люди из ФБР уже в пути.

— Что, прямо сейчас будут? — Птичке снова стало страшно.

— Прямо сейчас.

ГЛАВА 15