Обреченные погибнуть. Судьба советских военнопленных-евреев во Второй мировой войне: Воспоминания и документы

Полян П.

В помещение к нам немцы не входили. Один единственный человек, который за нами смотрел и лечил, был врач, американский подданный, еврей. На его одежде были пришиты шестиконечные желтые звезды. Он каждый день приходил и каждому пятому делал укол камфоры. Когда он стал делать мне укол, я шепотом на еврейском языке сказал, что я еврей. После этого он стал мне делать уколы каждый день. Когда прошел кризис болезни, принес бутылку валерьяны. Незаметно передал и объяснил, как принимать. После такого лечения я быстро окреп. Меня стали брать возить воду больным. У колодца, где брали воду, крестьяне нас подкармливали. За время болезни очень много людей поумирали.

В

конце февраля 1944 г. нас собрали в колонну, примерно две тысячи человек и маршем погнали через Украину, Молдавию, Румынию, Трансильванские Карпаты, в Венгрию. В дороге не кормили. Впереди нас гнали табун лошадей, таких же, как и мы, изможденных. Павшую лошадь немцы пристреливали, и мы как дикие звери набрасывались на добычу. Вели нас по безлюдным местам. Ночевали в поле, под открытым небом. В дороге многие не выдерживали такой нагрузки, падали, и их немцы пристреливали, особенно много погибло при переходе в Карпатах. В начале прошел дождь, а затем мороз заковал всю поверхность льдом.

В Венгрию пришло примерно 800 человек. Затем всех посадили в товарные вагоны и повезли вдоль реки Дунай через Будапешт, Вену в Германию в город Штутгарт. В Будапеште, на вокзале, видел через окошко последних евреев, которых везли на казнь. Это были, в основном, молодые девушки. Все были одеты в темные юбки и белые кофты с нашитыми на них шестиконечными звездами.

В Штутгарт прибыли в начале мая 1944 г. Через весь город привели в лагерь. Лагерь был интернациональный. В нем были пленные американцы, канадцы, англичане, французы и итальянцы, которые восстали против Муссолини, и небольшой контингент русских военнопленных. Каждая нация находилась в отдельной зоне. Все, кроме нас, получали продуктовые посылки от Красного Креста.

Мы приехали в Штутгарт изнуренные, измученные, сильно грязные, завшивленные. Больше полугода я не купался. Нас в первую очередь повели в баню. Одежду пропустили через камеру с сильным газом. Постригли нас наголо под машинку. Такую санитарную обработку я впервые за все время плена прошел. Представляете, как я все это тяжело пережил. Обрезание у меня было сделано, но, к счастью, не совсем хорошо выполнено. Все хорошо обошлось, и никто ничего не заподозрил. После бани на каждого из нас завели личное дело. Нас сфотографировали, повесив на шею табличку с порядковым номером. Мне был присвоен номер 12750.

Фамилию свою изменил. Я стал себя называть Кулагин Сергей Григорьевич. Остальные биографические данные сохранил. В этом лагере я прожил четыре месяца. Нас использовали на сельскохозяйственных работах, а также на железной дороге. В сентябре 1944 г. нас, исключительно русских, отправили морем из Гамбурга в Норвегию в город Тронхейм. В Тронхейме я пробыл до конца войны. Мы строили в скальных горах железнодорожные тоннели. Работа была каторжная. Надо было бурить буры по два метра глубиной. Бурили на сухую, и это вызывало страшную скальную пыль, от которой мы задыхались. После того как немцы взрывали, мы должны были все грузить на вагонетки и вывозить из тоннеля. Большие глыбы надо было разбивать молотом, который мы еле поднимали. Работали в две смены по 12 часов. Кормили очень плохо. В день давали по 240 граммов хлеба, в который входили непонятные добавки. Баланду варили из брюквы и трески, но ни брюквы, ни трески нельзя было найти. Это была мутная вода. От недоедания и тяжелой работы люди худели, пухли и многие умирали. Под конец войны мы уже тяжело передвигались. Тогда нас стали возить на работу в четыре смены по шесть часов. В тоннелях для освещения использовались карбидные лампы. Лампы часто взрывались, что приводило

к гибели людей. Под конец войны мы уже были не люди, а тени, которые еле передвигались.

Единственное, что нас спасло, — это конец войны. В Норвегии нас освободили Союзные войска 15 мая 1945 г. Первые, кто с нами связался, был Шведский Красный Крест. Сразу нас посетили врачи, привезли лекарства. А главное, нам стали давать продукты питания. Затем нас взяли на довольствие Союзные войска. Мы продолжали жить в лагерях до августа 1945 г. За это время мы все поправились, набрали вес, окрепли. Нас одели в английскую форму.

Продолжение напишу в следующем письме.

Извините, что так долго не писал. Я болел, мне сделали операцию на сердце. Письмо разделил на два конверта, чтобы лучше дошли.

С уважением к Вам

Азаркевич.

<2>

Здравствуйте, Павел Маркович!

В последнем письме я остановился на том, что закончилась война. Закончилась эта жестокая, кровавая война, которая уничтожила больше 50 миллионов человеческих жизней.

Шесть миллионов евреев были варварски уничтожены. Были задушены в газовых камерах, сожжены в специально сооруженных печах, а также тысячами расстреляны. Никого не щадили. Расстреливали детей, женщин, стариков. Немецкий фашизм поставил цель уничтожить еврейскую нацию. И вот в таких условиях, когда выискивали каждого еврея, мне пришлось прожить четыре года. Невольно напрашивается вопрос; как я в этих условиях выжил?

На этот вопрос прямо ответить очень сложно. Я попытаюсь, как это возможно, ответить. Во-первых, я не был выраженно похож на еврея. Разговаривал по-русски без акцента. То, что я прожил все детство под Москвой в Царицино, дало свои результаты. Во-первых, я имел возможность создать правдивую биографию. Отца всю жизнь называли Гриша, а мать была Берта Григорьевна. Фамилию себе взял не распространенную Кулагин. Долгое пребывание на территории, оккупированной немцами, выработало у меня способность к выживанию. Кроме всего, надо не забывать, что существует еще везение. Правда, кроме всего этого, надо прилагать ум.

О том, что закончилась война, мы узнали намного раньше, чем вошли Союзные войска. Они сбрасывали нам листовки, в которых сообщали, что немецкие войска капитулировали, что немецкий фашизм повержен. Просили нас до прихода Союзных войск не покидать лагеря, что могло привести к ненужным жертвам. Где-то в середине мая Союзные войска высадились. Немецкие войска сдались без боя. У них была забрана вся техника и боеприпасы. Немецких солдат и офицеров не поместили в лагеря. Им были отведены зоны и приказано не покидать их. Оставили им стрелковое оружие для охраны. Лагеря военнопленных были расконвоированы. Власть в лагерях выбрали из числа военнопленных.

Первыми к нам в лагерь прибыли представители Шведского Красного Креста. Они первые, кто нам привез питание, медикаменты и первые оказали медицинскую помощь. Затем нас посетили представители Союзных войск. Были составлены списки (в трех экземплярах) наличия людей в лагере, а также два экземпляра новых составленных списков. Один экземпляр остался у нас в лагере. С этим списком мы прибыли в Союз. В Осло прибыла Советская миссия по репатриации военнопленных. Через несколько дней Советская миссия по репатриации знала точно, сколько военнопленных имеется в Норвегии. Союзные войска, в свою очередь, узнали, сколько им необходимо продуктов и одежды для нас. Нас стали планово снабжать продуктами и одеждой. Как я потом узнал, в Норвегии было 300 тысяч немецких солдат и 100 тысяч русских военнопленных.