Обрести себя
Шрифт:
– Слушай, ты, мразь, – сказала она медленно выговаривая каждое слово. Я, таких, как ты, у нас в детдоме, как тараканов давила…
– Ты че сказала? Коза жи…
В тоже мгновение, Соня схватила его обеими руками за рукава куртки у самых локтей, дернула на себя и, со всей силы, ударила коленом в пах. Парень от дикой боли согнулся на пополам. Соня отскочила в сторону и с маху саданула его предплечьем по шее. Хулиган кулем рухнул на асфальт рядом с киоском. В очереди наступила гробовая тишина.
– Извините, сказала Соня мороженщице. Дайте пожалуйста две порции «Эскимо».
Соня протянула деньги и Таня увидела, как дрожат ее пальцы.
– А с этим что? –
– Не знаю,– ответила Соня. Вызовите милицию, если хотите. Он свое уже сполна получил.
Таня вышла из ступора и потянула Соню за рукав.
– Соня, давай скорее, побыстрее пойдем отсюда!
– А куда торопиться, Танюш. Эта тварь еще не скоро очухается.
Таня взяла свою порцию мороженого и обняла Соню. Она почувствовала, как девушка сильно дрожит всем телом.
– Вот она ему врезала! – услышали они чей-то восхищенный шепоток за спиной.
Таня и Соня не оборачиваясь пошли по дорожке.
– Как я их всех ненавижу, мерзавцев этих…, меня аж трясет, когда таких тварей вижу! Сколько я, Танечка, от них натерпелась, ужас.
– Все, Сонечка, все! Успокойся! Как ты ему! Я даже не ожидала! Скажи, а где ты так научилась?
– Это Норик Хачатрян меня научил. Он мой первый рыцарь!
– А кто это? Удивилась Таня?
– Этот парень появился у нас в детдоме, когда я училась в десятом классе. С того дня наступила у меня, Танечка, райская жизнь. Он всех моих мучителей утихомирил. Один, представь себе!
Соня подняла голову вверх, подставила лицо мягким солнечным лучам и снова улыбнулась своей необыкновенно приятной улыбкой.
– Короче, появился у нас в классе новенький, армянский мальчик. Звали его Норик Хачатрян. Высокий, широкоплечий, знаешь, жилистый такой. Как он появился, так все и началось. Мы сидели в классе и делали домашнее задание. Новенький зашел и спросил, что задали. Ну я его позвала, показала, объяснила. Он сел рядом и стал задачки решать. Тут сзади подсел один из этих… Был у нас Костик, такой, тварь, каких мало. Он все время меня потихоньку изводил. Так вот, сел он сзади, дернул меня за косичку, жидовка, говорит, дай списать. Я уже учебник схватила и хотела его по голове шваркнуть, но мой сосед опередил. Он молча встал и Костику этому крюк правой, как засадил, тот в проход между партами и упал.
– А что такое крюк правой? – удивилась Таня.
– Это удар такой в боксе, – ответила Соня. И чему тебя в школе учили?
Соня засмеялась и продолжила свой рассказ.
– …И, что называется, понеслось. Была у нас в старших классах натуральная банда блатняков. Учителя от них стонали, не знали, как избавится. Так вот, вижу я на перемене, как одна из их «шестерок» к Норику подкатывается. На разбор вызывает. Было у нас на заднем дворе, за сараем, местечко, где все подобные вопросы решали. Все думаю, хана, будут моего защитника бить. Проследила за ним. Он туда пошел, а я следом потихоньку. Обошла стороной и в кустах запряталась, да недолго сидела. Подходит Норик ним, а там Костик этот был и еще двое. Так вот, он без всяких этих пацанских предвариловок, типа «ну, ты чо!» и так далее, молча, сходу, в три удара, их уложил и ушел. Я от изумления рот открыла. На следующий день к нему опять «шестерка» подкатывает и снова на разбор зовет. Я подумала, что дело совсем плохо. Вытащила я из склада, что во дворе стоял, кусок ржавой водопроводной трубы. Думаю, ежели что, буду своему защитнику помогать. Засела в засаду жду. Приходят четверо бугаев из этой банды и Костик пятый. Появляется Норик. Ужас, думаю, один против пяти-это конец.
– Я вэд в прошлый раз и не бил совсэм, стукнул так, чут-чут! Я вед нэ только бит, я и убивать могу, тем более, что она рядом стоит. Так, что как хотитэ, вам решать!
И снова трубу эту со свистом покрутил. Потоптались они, посмотрели и, представь себе Таня, ушли!
Они, хоть и бандюки, но жить-то всем хочется. Норик посмотрел на меня и спросил:
– Это что, ты мэня спасат собралась?
Я ответила ему, что их пятеро было, а он один.
Норик на меня глянул, улыбнулся.
– Ты храбрая, – сказал.
– Я не храбрая, я битая, – ответила.
– Скажи честно, – спросила, почему ты за меня заступился, ведь я тебе никто?
Он на меня посмотрел, серьезно так, и сказал:
– Во-пэрвых, я этих подонков нэнавижу, во-вторых, ты – дэвочек, в-трэтьих, ты – слабая. Мне атэц сказал: – «Ты, Норик, сильный, поэтому защищай слабых!».
И еще, добавил он, ты – еврейка, а евреи и армяне всегда в дружбе были.
Вот так и стали мы дружить. Спросила я его как-то, где он так драться научился? Норик рассказал, что дядя его во фронтовой разведке всю войну прошел. Он и научил. Тогда я его и попросила, что бы он меня поучил немного. Стали мы за сарай этот ходить и он меня учить начал. Почти год занимались. Как видишь, вот и пригодилось.
Соня замолчала. Некоторое время они тихо шли по дорожке.
– Не знаю, Соня, может все-таки не стоит, так… жестоко?
– Да, Таня, ты права. На педсовете, да на классных собраниях «ну-ну-ну» говорить надо, а в жизни… В жизни «добро должно быть с кулаками», тем более с такой гнусью.
Они снова замолчали.
– Знаешь, как Норик меня учил: – «Никогда не жди, что тебя бить начнут. Атакуй решительно и быстро, тогда победишь!». Вот так-то, Танечка.
– А Норик этот, что с ним стало? – поинтересовалась Таня.
– Давай-ка заберемся куда-нибудь в сторонку, найдем укромное местечко, я тебе все расскажу.
Они свернули в боковую аллею и пошли искать место, где можно посидеть в тишине.
Глава седьмая
– Соня, вон скамейка пустая! Скорее, а то займет кто-нибудь.
– Таня, я не могу. Ноги до колен оттоптала, как на костылях иду.
Таня быстрыми шагами, почти бегом, устремилась к цели и, с разгону, плюхнулась на нее.
–Уф, захватила!
Соня доковыляла до скамьи и повалилась рядом с подругой. С гримасой боли на лице, она стащила туфли и с блаженством пошевелила пальцами.
– Вот уроды! Не туфли, а кандалы! Разнашивай теперь! К сапожнику подойти, что ли? Все, отсюда меня только краном поднимут!
Соня с улыбкой откинулась на спинку скамьи и раскинула руки.
– Соня, я вижу, тебе легче стало, а то тебя всю трясло после того…
– Отвыкла я, Танюша. Знаешь, с тех пор, как я детдом покинула, это первый наезд такой. В основном было все больше по мелочам. Вот там, в детдоме, чуть ли не каждый день драки были. Представляешь, восемь лет почти прошло, а помню, как будто вчера. Со мной ведь как получилось, что я в детдом попала? Пошли мы с мамой в Бутырку, потому что ей не с кем было меня оставить. Мы передачу папе понесли. Отстояли очередь. Мама к окошку подошла, а там дежурный на нее глянул, посмотрел в журнал и сказал.