Обретая себя
Шрифт:
Тихие шаги и громкое звяканье ключей по решетки привлекли наше внимание, обрывая беседу.
— На выход. — сказал безликий наемник, что тыкал меня под лопатку острием.
Вывели нас вместе и отвели в зал с большим иллюминатором. И меня поразили сразу несколько вещей. Во-первых на горном перевале разместилась огромная армия с синими стягами и флагами Дэрнии, серыми шатрами, конницей, рядами виверн. Войны сияли доспехами в заходящем солнце, сверкали клинками, выстраивали ряды. Коричневые знамя гномов и черные орков расположились в самом конце дэрнийского войска. Господи помоги! С другой стороны стояли красные шатры россарийцев и бесчисленная армия с красными плащами и знаменами, дополняемая зелеными флагами эльфов. Внутри заворочалось плохое предчувствие. И сильное понимание того, что это безумие, которое должно быть остановлено. С другого бока
— Черт, это штука что-то излучает. — прошептала Ливана, но смотрела она при этом на миллионную армию. Ее глаза бегали, точно она могла найти там ее рыжего здоровяка, что было исключением. Ведь он остался на корабле.
Зор так и не выпустил нас из стальной хватки, а когда открылся люк двери, то нас под победную улыбку Варгана Мора потащили наружу. Грубый тычок в спину и я падаю на снег. Слышу звук скользнувшего в руку оружия. Чужого. Оборачиваюсь.
— Итак, Таяна. Приступай. — раздался голос Мора и лезвие прижалось ближе к горлу подруги. Я сжала зубы, кулаки. Мерзавец! Но я понимала, зачем это все. Рычаг давления. Проблема была в том, что я не знала, что должна делать. Я кивнула и какое-то время просто ходила рядом со скалой, прислушивалась к ощущениям. Но метка была глуха.
— Нет ли хода внутрь? — спросила я, наблюдая, как Варгану накрыли походный столик с горячим чаем.
Он постучал серебряной ложкой по тоненькому фарфору и, отпив, с достаточной ленцой ответил.
— Это должна сказать мне ты. Иначе. — он посмотрел на Зора и тот ударил Ливану по затылку, хватая за волосы, нажимая на нож. Ее колени подогнулись, и я испытала острое, горячее желание убить гада!
— Я поняла! Поняла! — выставила я руки, смотря на подругу, которая с достоинством держалась, несмотря на унизительное обращение. Ее упрямое лицо в этот момент запечаталось в моей памяти навсегда.
— Но так уж и быть, я отвечу тебе. Нет, входа и выхода. Ничего. Даже туннеля.
В конечном итоге я просто села на снег, гремя мирилом. И поняла, что ничего не слышу и не чувствую. И это мешает.
— Нужно снять наручники.
— Что?
— Я ничего не ощущаю. Металл мешает. — огрызнулась я.
Мор со скепсисом посмотрел на меня. Но кивнул. Ему явно не нравилась эта затея.
— Если вздумаешь…
— Я поняла вас! Вы убьете меня, Ливану. Мне все ясно! — быстро проговорила ему, убеждая, что я не идиотка. Один из его людей направился ко мне. Четыре полукруга распались мертвым металлом, не имея больше силы и замкнутости. Первичное видение нахлынуло лавиной, при чем такой силы, что меня придавило к земле.
— Если решила сдохнуть, то вряд ли это поможет тебе и твоей подруге. — раздался его раздраженный голос.
Я бы ответила колкостью, что встретимся в бездне и посмотрим, но не смогла. Просто тяжело дышала, чувствуя поток, что проходил через меня, заставляя прижиматься к земле. Через пару минут я ощутила, что вся в снегу, включая лицо, по которому стекала вода. Отряхнула руки, промокнула лицо курткой и поняла, что даже ладони трясутся. Но я закрыла глаза, попыталась успокоиться, настроиться. Нужно обрести внутренние опоры. Отстраниться, уйти в покой. Я пространство. Я Дух. А это лишь сон. Что-то гортанно рычащее заворочалось внутри, а метку закололо. Послышался тихий смех. Но не снаружи. Внутри!
— Похоже слава о тебе явно преувеличена, — процедил он, теряя терпение, — Кончай ее, Зор! Она тратит мое время зря! — вырвал меня его голос из медитации. И наверное, это могло бы стать концом. Но в это время произошло стразу несколько действий. Крик армии огласил округу, рожковый вой разнесся тревожной птицей, заставляя предчувствовать нечто необратимо ужасное. Снег, что лежал поверх горы резко и аномально поехал вниз. Лавина понеслась с такой скоростью, что мы просто вскинули головы и раскрыли рты, понимая, что уйти практически не остается времени. Не теряя ни минуты, Мор кинулся в дирижабль, бросая свой фарфор. Зор кинул откинул Ливану на снег и я на чистой инерции вскочила, стремясь помочь подруге и спастись самой. Раз-два-три. Мы поднимаемся. Раз-два-три. Рывками бежим в сторону огромных валунов. Дирижабль закрыл дверь, спешно отрываясь от земли. Из-за
В воздухе творилось черти что. Воздушные создания бросились в бой, испепеляя друг друга когтями и магией седоков. Небо полыхало огнем. Поэтому зверюги, что несли нас жались к скале и опустились у подножия, где в каменной чаше сохранился расчищенный островок замороженной земли.
— Проклятье! — тварь скинула меня вниз, и я еле успела смягчить падение магией. Заклятие вышло криво, и я чуть не расквасила нос. Мне показалось или у Ливаны приземление вышло более нежным? — Что б тебя! — вызверилась я на зверюгу, поднимаясь, хотя я понимала, что эмоции скорее выходят на стрессе. По-хорошему эта виверна спасла меня вместе с седоком, что спрыгнул с нее. Но мои эмоции требовали выхода! — Рейдар, твои чертовы виверны… — практически сдержалась я от орчьей брани.
Мужчина спрыгнул с твари и порывисто обнял меня, ввергая в шок. Я запнулась на полуслове, уткнулась в грудную клетку и так и застыла, не веря происходящему. Все бранные слова выветрились и в голове образовалась пустота. Доспех жестко вжался в тело. Я медленно вдохнула запах железа. Глаза сами закрылись на секунду, отпуская все напряжение, открывая крохотное окошко для радости встречи. На долю мгновения сердце затрепетало. И все стало не важным. Ни то, куда я шла, ни зачем, ни то, что мир рушится и более не будет прежним. Единый, если это все закончится… Додумать я не успела, так как Рейдар положил руку на затылок и смял губы. Быстро, резко, порывисто и тут же смена аккорда. Точно он все уже решил. От удивления я дезориентировалась.
Язык лизнул разбитую наемником рану. С оттяжкой. Медленно. Ладонь сжала волосы. И тут же поцелуй стал глубже, яростней. Он рвано, тяжело дышал, словно всем своим действием говорил о муке, что терзала его. И я его понимала, отвечала, кусалась и цеплялась за крепкую шею. Это был поцелуй-приветствие, поцелуй-прощание, поцелуй-забвение. Так целуют в последний раз или когда не могут найти слов.
Когда в небе полыхнуло очередное зарево, я отстранилась, понимая, что делаю только хуже. Себе. Ему. Нам.
— Так нельзя. Мы… не принадлежим себе. Разве ты еще не понял? — посмотрела я в глаза мужчине, который так и не отпустил меня. Во всех смыслах.
— Я знаю. — тихо сказал он, прижимаясь ко мне лбом.
— Так, давай не будем… усложнять?
— Не будем. — согласился он и поцеловал вновь, но теперь не рвано, а плавно, нежно, коротко. Как поцеловал бы на прощание. Практически целомудренно. Мужчина бережно очертил скулу, отступил, разрывая мне сердце.
И я смотрела, запоминала. Вот знакомый шрам на лице, черточками перечеркивающий бровь. Светлые волосы, растрепанные ветром, заляпаные кровью. Ледяные глаза, греющие почище лавовых камней. Темно-синий доспех дэрнийцев бросался в глаза, как и краска на лице, которую я не замечала до этого момента. Хотя казалось бы. Вот оно все. Но видимо влюбленные смотрят другими глазами. И пора было признать, что я до сих пор неистово горела внутри рядом с Рейдаром. Желанием, страстью, нежностью, лаской, доверием, любовь. Вот только… война не терпит человеческих чувств, и я поспешила убрать их с игральной доски. Убрала в коробку и заперла, щелкнув замком. Отступила на шаг, пытаясь дышать ровно. Быть отстраненной и холодной рядом с ним было выше моих сил.