Обретение Родины

Иллеш Бела

Автомобиль свернул на тщательно подметенную дорогу, проложенную посреди огромного, занесенного снегом сада. Сад сверкал во всей своей зимней красе. Ветви могучих лип и дубов гнулись под тяжестью ослепительно белого снега. Зеленая хвоя елей казалась еще ярче и улыбчивей, чем она бывает в солнечный летний день. Мириады качающихся на еловых ветках снежинок казались искусно отшлифованными алмазами, то безукоризненно белыми, то с лиловатым и розовым оттенком. Под деревьями торчало несколько снежных баб. На голове одной из них красовалась немецкая каска с глубокой вмятиной.

В

саду ни души, но Кери заметил все же одного часового. Одетый в длинный, до земли, тулуп, из-под которого виднелись только носки валенок, и в высокую черную папаху, он походил скорее на какого-то героя русской сказки, чем на простого смертного.

Давыденко остался в здании лагерной комендатуры. До порога комнаты генерала Шторма посетителей проводил заместитель начальника лагеря капитан Кирьянов. После чего он откозырял и оставил обоих венгров одних.

Кери постучал.

— Войдите!

Офицеры застали графа Шторма в обществе какого-то рядового гонведа.

— Можете идти, Раган! — приказал Шторм денщику, как только посетители строго по форме представились хозяину.

— Садитесь, господа. Не могу угостить вас ничем особенным. Разве вот сигареты…

Граф лежал в постели одетый. До пояса его прикрывало серое солдатское одеяло. На нем был новенький мундир. Гладко выбритое лицо казалось несколько надутым, губы были бледны, глаза мутны. На полу, рядом с кроватью, валялись скомканные русские газеты.

Представившись генерал-лейтенанту, Кери сразу перешел на легкий, свободный тон светской беседы. Он рассказал, при каких обстоятельствах видел в последний раз леди Белл и что просила передать графу графиня Залаи. Сообщив все это и присовокупив пару теплых слов в адрес Хорти, Кери немедля приступил к непосредственной цели своего посещения — к вопросу о проектируемом формировании венгерского правительства. И снова переменил при этом тон, заговорив, как свойственно офицерам контрразведки, одновременно и доверительно, и вкрадчиво, на языке, изобилующем туманными намеками и недоговоренными фразами. Вскоре, однако, полковник оставил и эту манеру изъясняться. Теперь в его речи проступили приемы старомодного парламентского оратора: повысив голос, с некоторой торжественностью сообщил он генерал-лейтенанту, что венгерская нация и все искренние друзья мадьяр желали бы видеть его, графа Шторма, на посту премьер-министра нового венгерского правительства. Упоминая о венгерских друзьях, Кери ловко ввернул имя майора Кенникота.

Граф со скучающим видом слушал слегка затянувшуюся речь полковника.

Кери был весьма доволен собой: высказал все, что хотел, намекнул на все, что следовало, и в то же время не произнес ни одного лишнего слова.

Едва он умолк, Шторм открыл глаза, внимательно с ног до головы оглядел полковника, притом с таким любопытством, будто в первый раз его сейчас видел, и повернулся к Бори.

— Откуда я вас знаю, майор? — спросил он.

— По личной канцелярии его высочества господина правителя, ваше превосходительство.

— Совершенно верно, — подтвердил граф, — теперь припоминаю. Вы тот самый человек, который

по сходной цене продает биржевым спекулянтам любые государственные тайны. Не возражайте, лично я ни в какой мере не противник подобного рода сделок. Да и вообще… Если бы вы продавали государственные тайны одному или двум банкирам, это еще можно было бы назвать обманом, так как в конечном счете только они являлись бы обладателями секретных сведений и имели бы на своей стороне все преимущества. В таком случае биржевая игра велась бы некорректно. Но поскольку вы эти сведения продавали всем спекулянтам, в более выгодном положении никто из них не оказывался. Ха-ха-ха…

Граф закатился таким неудержимым смехом, что раскашлялся. Потом вытер рот носовым платком и больше не обращал на Бори никакого внимания.

Он снова обернулся к Кери:

— Вот думаю жениться!

— Помилуйте, ваше превосходительство!.. — пробормотал полковник.

— Знаю, что ты хочешь сказать, Кери. Собираешься напомнить, что у меня есть жена, леди Белл. Угадал, не правда ли?.. Ну вот видишь! Иметь вторую жену дозволяет исключительно лишь магометанская религия, а потому я перехожу в магометанство. Впрочем, раз уж я стану магометанином, надо завести себе не две жены, а больше. Округлю их число до семи! Во-первых, леди Белл, и, кроме нее, еще шесть новых. Итого, значит, семь. Что ты на это скажешь, Кери? Хороша у меня фантазия? Почему ты молчишь?

— Но… ваше превосходительство! Дорогой граф… — только и мог выговорить полковник.

— Я так и знал, что тебе меня не понять, — снова заговорил Шторм. — Каждому ясно, для какой цели ты инспектировал военные училища. Ну, не красней, не стоит. Твой вкус, твое дело. Но если уж по воле бога у тебя нет никакого понятия о женщинах, не вмешивайся в то, в чем разбираются любители женщин. Прими к сведению: я перехожу в магометанскую веру и у меня будет семь жен. А возможно, и все девять. Не исключено даже, что двенадцать. Полная дюжина. Велик Аллах, и Магомет пророк его!

Сколько Кери впоследствии ни старался, он не в силах был вспомнить, как вылетел тогда из комнаты Шторма. По утверждениям Бори, прежде чем они успели уйти, генерал-лейтенант их благословил.

На заснеженном дворе перед домом, где помещался граф Шторм, Бела Раган до блеска начищал пару кавалерийских сапог.

— Сапоги его превосходительства! — доложил он Кери. — Господин генерал-лейтенант, правда, их не носит, однако приказывает начищать каждый день до блеска! Приказ есть приказ.

— Что вы сделали со своим генералом? — заорал на кого Кери. — Встань смирно и доложи, что с ним такое!

Раган аккуратно поставил на землю сапоги и вытянулся в струнку, Не говоря ни слова, он указательным пальцем правой руки коснулся лба и покачал головой, что должно было обозначать: генерал-лейтенант лишился разума. Но Кери не любил изъясняться знаками. Он еще громче гаркнул на Рагана, а тот, стоя в положении «смирно», доверчиво и дружелюбно улыбался обоим офицерам.

— Говори, собака, не то сейчас вздерну на виселицу! Ты денщик господина генерал-лейтенанта?