Обретение стаи
Шрифт:
— Ты? Физику?
— Ну хоть-хоть! В школе не смогли, может, хоть там за пять лет научат! — Она рассмеялась. — А ты как? Есть что-нибудь новое из музыки?
— Есть свежие квины, иногда слушаю Уитни Хьюстон…
— Ух ты! Я тоже хочу!
— Так приходи с магнитофоном, запишем. Помнишь, где я живу? А у тебя что нового?
— Вышел Пресняков, новый альбом, Ветлицкая… О, я знаю, что тебе понравится! Есть группа «Лицей», девчонки поют песни из «Воскресения».
— Да? — вдруг заинтересовался Семен. — А мне чего не поставила?
— Тебе обычно неинтересно,
— Приноси, послушаем! — обрадовался Торик.
— Ладно. Пойду обедать, скоро подруга придет. Пока-пока, увидимся!
— Вертихвостка, — процедил Семен, но даже с некоторым одобрением. — Так ты чего хотел-то?
Поговорили о приборе. Семен подсказал пару идей по сопряжению с внешним компьютером, но очень скептически отнесся к идее хранить информацию на кассетах. Начал было объяснять, как лучше доработать интерфейс, потом спохватился и махнул рукой:
— Ай, знаю я тебя! Все равно по уму не сделаешь. Вечером тащи прибор сюда. Будет время — займусь. Да! Матрас свой можешь не приносить. Как сделаю — сам позвоню. Договорились?
* * *
Сентябрь 1994 года, Город, 29 лет
— Вот, смотри. — Семен приоткрыл крышку заветного ящичка с нескрываемой гордостью. — Базовая схема не изменилась. Но! — Он поднял палец и принял важный вид. — Посадил тебе еще отдельной платой быстродействующий АЦП, буферный порт, на всякий случай, и вывел все на плоскую шину без разъема — все равно будешь потом куда-то запаивать. Все по уму там. Фирма веников не вяжет!
— Узнаю тебя! — улыбнулся Торик. — Спасибо, Семен, ты прав, без тебя я бы точно не справился.
— Ну дык! На том стоим!
* * *
Чтобы распаять новую шину на колодку, а оттуда подать сигнал на внутренний порт «Спектрума», хватило одного вечера. Уже на следующий день Торик начал писать программу чтения данных, принимаемых «с головы». Получилось не сразу: компьютер-то слабенький — слишком низкая частота опроса. Но в итоге все-таки удалось найти один хитрый способ.
Данные принимались, хотя их было слишком много для размещения в маленькой памяти компьютера. Чтобы сэкономить память, Торик придумал оценивать входной сигнал в реальном времени. Теперь программа умела различать настоящие данные и обычный «белый шум» ожидания. Записывались только данные. Непонятно, что с ними делать дальше, но с этим можно разобраться и потом.
Торик настолько увлекся, что пропустил обед и где-то около пяти вечера внезапно понял, что жутко устал и проголодался. Записав программу на магнитофон три раза подряд (для надежности, а то вдруг не прочитается!), он все выключил и поплелся на кухню.
Машинально помешивая макароны, он продолжал думать о программе. Мысленно нашел в ней пару не самых удачных мест, которые непременно надо будет поправить. А еще в том цикле лучше поставить вторую проверку, чтобы… Эй! Чем так противно пахнет? Черт! Вся вода в макаронах
* * *
Октябрь 1994 года, Город, 29 лет
Через пару недель постепенных улучшений и творческих поисков он дописал программу и уже в полной комплектации запустил новое погружение. Программа вроде бы работала, «Спектрум» должен записать столько данных, принятых с головы, сколько уместится в памяти компьютера. После погружения надо будет спокойно рассмотреть эти данные и пару раз сохранить их на кассете для последующего изучения.
Торик удобно расположился на диване, закрылся в сетке Фарадея и приготовился засыпать. Сегодня он снова попробовал выставить новую, непривычную частоту. Может, и зря? Для проверки записи данных — какая разница? Сон не шел. Торик попробовал дышать ровнее, облегчая задачу аппаратуре, но все равно уснуть не получалось. Он уже собрался было вставать и тут мир мягко перевернулся…
* * *
…пахнет чем-то сладким, а еще свежей зеленью и печным дымком. Я сижу в комнате, где бревенчатые стены выкрашены темно-голубой краской. Деревенское окно, за ним — лето и грядки, а между ними важно прогуливаются гусята. В соседней комнате слышно движение, там приятно булькает и тихонько шипит. Входит еще нестарая женщина в переднике и несет блюдце. Ба, да это же тетя Нюра, соседка бабушки Софии.
Тетя Нюра легко перегибается в талии, наклоняясь ко мне, и подает блюдце с оладышком:
— На-ка вот, с пылу с жару, попробуй! Не обожгись, подуй на него.
— Спасибо! — говорю я и тут же обжигаюсь.
Я сижу на застеленной кровати, кусаю оладышек и оглядываюсь. Еще успеваю разглядеть массивную беленую печку, но… вдруг вывинчиваюсь в реальность.
* * *
Надо же, куда забросило! Он и был-то в этом доме всего пару раз. Торик пожалел, что фрагмент получился таким коротким. Снял шлем, не спеша расстегнул крючки сетки… и подскочил. Программа! Интересно, что там записалось?
Первый же взгляд на телевизор его просто убил. На экране расплывался такой знакомый и ненавистный хаос бессмысленных точек и судорожных миганий. Стук по клавишам ничего не дал. Увы, программа сбилась, остановилась, а данные, даже если даже ему удалось что-то собрать, бесследно сгинули в электронном хаосе.
Может, в следующий раз, попробовать знакомое погру… И тут предательским ножом в спину ударила мысль: ничего подобного. Он так спешил скорее начать испытания, что даже не записал исправленную и доработанную программу. Ни разу! Это заняло бы пять минут. Куда там! Мы же спешим! Нас ждут новые миры и открытия, труба зовет. Эх!