Обретение
Шрифт:
Совсем по другому сценарию разворачивалась схватка у возов, на облучках которых висели трупы возниц. Тяжелая пехота с головы и хвоста блокировала караван в ущелье. Пиккья вынуждены были сражаться бок о бок, что мешало свободе маневра и обычному стилю боя этих одиночек. Пехотинцы медленно теснили их к центру колонны, легко отбивая безумные героические атаки хорошо подготовленных, но совсем не предназначенных для войсковых операций бойцов. Еще немного – и охранники закончатся, а весь караван будет уничтожен. Напавшие не щадили никого: группа конников, круживших в стороне, перехватывала и рубила беглецов.
Ситуация становилась все
Учитель Доо застыл, напряженно вглядываясь в группу воинов, расположившуюся на ровной площадке на вершине холма. Именно оттуда во время боя поступали команды отрядам: вымпелы разных цветов, сопровождаемые хриплым воплем горна, поднимались то в одном, то в другом порядке – управляли залпами лучников, давали сигнал отхода конникам и наступлению пехоты.
– Командный пункт, – пояснил наставник, спрыгивая с крыши кибитки. – Нам туда.
Я прыгнул за ним в кровавую мясорубку, чуть не угодив под удар короткого меча пехотинца в блестящей стальной кирасе. Хранитель Сию выгнул спину и зашипел, нагоняя потусторонний ужас на врагов. Парочка ближайших воинов отшатнулась от нас – какое видение он им навязал? Учитель Доо поднял брошенный меч, я последовал его примеру и пристроился чуть позади, защищать спину наставника. Основной бой кипел в стороне: охрану теснили все дальше, вглубь каравана, – но и здесь хватало врагов.
– Прорвемся, – спокойно заметил Учитель Доо и указал направление.
Я согласно кивнул.
Если кто-нибудь слышал мои восторги по поводу мастерства наставника во владении тешанем – пусть забудет их. Учитель Доо был мечником. Гениальным мечником. Прирожденным и эффективным. Я сравнивал строй пехотинцев с машиной – наивный! Настоящей машиной оказался именно он. Никаких финтов и уклонений, никаких изящных приемов фехтовального искусства. Он шел сквозь скопления врагов как нож сквозь масло, экономными движениями расчищая себе путь. Это была такая работа – расчищать себе путь, – и он делал ее хорошо. Вжик-вжик! По обе стороны от его маршрута валились тела, надсадно хрипя и булькая кровью. Я отвел удар с фланга и отклонил пару стрел. Сию шипел на плече, разгоняя во все стороны волны паники – вот и нашлось боевое применение хранителю. Мир снова пел, маршировал, бил в литавры…
Мы прорвались к командному пункту налетчиков даже не запыхавшись – основная масса солдат все же сражалась далеко от подходов к холму. Не заметил, как влетели на площадку: я просто колол, рубил, отбивал, заслонял… пока колоть и рубить оказалось некого.
Покрытый кровью с головы до ног, Учитель Доо уже стягивал руки оглушенного командира его собственным плащом.
– Синий-синий-алый флажки, – дал указание. – Подними на шесте и дай сигнал горна.
Я бросился к сваленным в кучу шестам и затоптанным флажкам, выдергивая нужные из-под бьющихся в агонии тел. Встал на край площадки, придерживая ходящий ходуном шест, и поднес к губам смятый горн. Медяха издала змеиное шипение, отказываясь звучать. Или я что-то делаю не так?
– Губы трубочкой, язык лодочкой, – подсказал наставник, продолжая упаковывать захваченного командира. – Дуй сильнее.
Я послушался. Звонкий вопль горна перекрыл шум боя и сбился на сип. Солдаты, повинуясь сигналу, начали отходить в лес, сохраняя боевой порядок. Вот это выучка! Оставшиеся в живых охранники опустили мечи, устало
– Шакалы!.. Гады!.. – голос прерывался всхлипываниями. – Я прикажу!.. Всех уничтожат!..
Пришпиленный к колесу метательным копьем пехотинец, захрипев, открыл глаза. Перерубил копье, пронзившее грудь, и в последнем рывке ринулся к Туркису, отомстить за своего командира. Намотал на руку его разметавшиеся по плечам волосы и уже занес над головой меч… я сам не заметил, как подобрал с дороги и метнул в солдата чей-то щит. Может, его собственный. Воин рухнул навзничь, и больше не встал. Я прыгнул к заходящемуся в истерике Мягкому золоту и отвесил оплеуху. От души отвесил.
– Подбери сопли, пацан! – жестко глядя в заполненные животным ужасом глаза, попытался пробиться к рассудку. – Теперь ты здесь за старшего! А это, – ткнул пальцем вниз, где валялся в беспамятстве предводитель напавших, – наша добыча, не смей его трогать.
К нам подскочили телохранители... Какие быстрые! Где они раньше были? Меня повело в сторону. Как-то сразу закончились силы, заныло в боку. Дыхание перехватило. Сию терзал коготками плечо, но я уже уплывал куда-то в серый туман и черную ночь. Туда, к звездам...
Я открыл глаза. Серый войлок колыхался, хлопая рваной раной на потолке. Ткань провисла на ребрах. Колеса мерно скрипели, доски бортов тихо терлись друг о друга. Неужто разошлись? Они были так плотно подогнаны… Над моим лицом встревоженно парили алые глаза Хранителя Сию, так и не принявшего материальное воплощение. А котик мой распух после битвы, вон каким огромным стал. Как тигр. Синий, в перчатках. Попытался приподняться на локте и оглядеться – грудь сдавила повязка. Да, это наша кибитка. Через отброшенный со входа войлок видно широкую спину Учителя Доо, занявшего место возницы. На его постели лежит незнакомый тип, укрытый черно-бирюзовым плащом. Блестят стальные наплечники. Шлем покоится рядом с лицом, заплывшим огромным кровоподтеком. Чем его так приложило? Наставник приволок в наше логово нашу добычу? Какой молодец! И что с ней делать дальше?
– Пришел в себя? – Учитель Доо оглянулся на шорох, передал вожжи сидящему рядом охраннику и пробрался внутрь. – Герой. Ну, с боевым крещением…
– Ты ранен? – я с тревогой отметил повязки, взглядывающие из широких рукавов и ворота рубахи.
– Ты ранен, – улыбнулся он. – А меня просто слегка поцарапали. Удивительно легко отделались. Сию, – он погрозил пальцем хранителю, – воплощайся, дружок. Здесь сейчас безопасно, а ты не должен отвыкать от тела.
Хранитель обернулся серым котом и, недовольно сопя, пристроился на походной подушке, сдвигая с нее мою голову упитанным задом.