Обрученная со смертью

Владон Евгения

— И ты решил мне сказать об этом именно сейчас? — не то, чтобы я на него за это разозлилась, но ведь, согласитесь, о таких вещах стоит предупреждать сразу же и заранее, а не тянуть до подобного момента. Тем более если они угрожали моей жизни. А если бы он не успел?

— Я тебе всегда говорил, что разгуливать по Палатиуму и за его стенами без соответствующего присмотра, для тебя — нe лучший вариант времяпрепровождения. Но ты с завидным упрямством продолжаешь делать всё по — своему.

— И поэтому ты ждал подходящего момента, чтобы продемонстрировать возможные последствия моего непослушания нагляднo, пока я не вступила в какую-нибудь невидимую ловушку и не свернула шею, гуляя по подземелью замка?

Даже не знаю, что было самым неприятным в этой беседе: узнавать,

что выхода отсюда для меня не предвиделось никак, нигде и изначально или же смотреть в эти минуты в отмороженное атараксией лицо стона, которому, как оказалось, было абсолютно начихать на мою безопасность. Если, конечно, он не следил за мной каждую секунду и мог появится рядом, когда того требовала схожая с данным случаем ситуация.

— Как я тебе уже говорил раньше, в мои привилегии не входит что-либо тебе разъяснять и рассказывать. Я и без того перешёл все границы наших тысячелетних правил, поддавшись чисто человеческой слабости, но ты всё так же далека от понимания того, что тут происхoдит и для чего ты здесь на самом деле.

— Для того, чтобы ты время от времени припадал к моей шее и лечил моей кровью свои солнечные ожоги? — в общем обида во мне с каждой пройденной секундой разрасталась всё больше и отвратнее. Не нравилось мне такое чувствовать и уж тем более слышать из уст мужчины (в стопятсотый раз) для чего я ему тут понадобилась, и кто я вообще такая по их инопланетному разумению.

— Твоя кровь даёт мне намного больше, чем защитный иммунитет от солнечной радиации, тут ты права и ничем не попишешь. Но только здесь и именно со мной ты находишься в относительной безопасности и под хорошей защитой.

Уж чего я не ожидала, так этогo того, что Найджел вдруг сделает в мою сторону несколько неспешных шагов и выйдет под яркие, буквально выбеливающие его кожу до оттенка слепящего снега лучи полуденного солнца. Что он хотел этим продемонстрировать, хрен его разберёшь, но то, что моё волнение усилилось в разы от его приближения — это я прочувствовала от и до. И более удушливым жаром вскрыло меня по самое не горюй, будто тем самым разрядом в несколько тысяч вольт.

Отвести от его лица намертво прикованного взгляда оказалось не так-то и просто, если уж совсем невозможно. ожет я всё ждала, когда на его безупречной, чуть ли не мраморно гладкой коже начнут проступать безобразные пятна и волдыри от солнечного ожога? Но ни черта подобного не происходило, а от его неумолимого приближения моментально пересыхало во рту, а по телу под платьем, наоборот проступала липкая испарина холодного пота, явно пытавшегося меня охладить без какого-либо на то успеха. А ещё, как ни кстати, вспомнилась одна немаловажная деталька в моём собственном прогулочном «костюмчике», а еще точнее — её полное отсутствие. Не смотря на длинное и абсолютно полностью скрывающее меня платье, про существование нижнего белья Астону, видимо, было неизвестно (если не считать ночные сорочки и комбинации из сексуально гладкого чёрного шёлка). Ходить без трусиков и лифчика для меня было в новинку и весьма необычно, а, кoгда ясно понимаешь, что об это прекрасно известно самому мужчине, который не так давно имел тебя в лежачем положении… Тут станет жарко много где да как, и даже влажно… и даже с неожиданными эрогенными спазмами в скрытых мышцах влагалища, невольно напомнившими о глубоком вторжении мужского члена в их девственную святыню всего каких-тo несколько часов тому назад.

В общем… близость Астона очень дурно на меня влияла. Не спасал даже недавно пережитый шок, хотя немного всё-таки отрезвлял, помогая время от времени, складывать некоторые выуженные из памяти слoва во вполне осмысленные фразы.

— Но почему именно моя кровь? Что во мне такого особенного? И что тут вообще творится? Что это за место такое? Где мы?! — похоже, я уже никогда не выберусь из этого смертельно опасного болота загадочных явлений, у которых не было ни начала, ни края, ни конца. С каждым пройденным часом их становилось всё больше и больше, они будто размножались с безумной прогрессией или раздувались, как та дрожжевая опара вoзле горячей батареи. Ещё немного и точно

из ушей полезет.

— Зачем меня держать на «хорошем» счету, вам что, мало других людей? Или у них кровь недостаточно красная?

— В их крови слишком много искусственной мутации, связанной с нашим вмешательством в вашу генетику и потому, да, она недостаточно для нас целительна. Чтобы более-менее «насытиться» и восстановить силы с иммунной системой, нам нужно съесть, как минимум, двух или трёх человек за раз, при чём вытянуть не только кровь, но и всю психофизическую энергию, иссушить буквально до костей, а тo и спинным мозгом не побрезговать. При чём данная диета допускается только в том случае, если ты вышел из анабиоза, но чистокровным донором пока ещё не обзавёлся. Некоторые индивидуумы занимаются подобными извращениями чисто в развлекательных целях, даже имея при себе зарегистрированного донора, так сказать, используя не столь ценное «мясо» в качестве лёгкой закуски.

Кажется, я уже была и не рада добиться от стона ТАКИХ признаний. Только теперь как-то поздновато просить его заткнуться и перевести тему разговора в более приятное и намного спокойное русло. Видимо, не быть мне той кошкой, которая умрёт от старости, а вот от чрезмерного любопытства запросто.

— Хочешь сказать… — я даже руку неосознанно подняла, указывая куда-то за спину мужчине отрешённым жестом слегка прибитой по голове пустым ведром собачки, — ты кушаешь этих милых бизонов по той же… причине? Типа… закусываешь? И что?.. Я еще оказывается — зарегистрированный донор? И в чьём реестре, если не секрет? И да, что, чёрт возьми, значит, чистокровный донор? — с очередной последующей фразой мой голос повышался, явно намереваясь сорваться в крик. Меня уже и колотить слегка начало, ибо сознание явно противилось, а психические барьеры для этого выявились недостаточно крепкими.

— Я ем бизонов для получения необходимого количества протеинов, поскольку мои энергетические затраты превосходят человеческие в несколько раз. Думаю, мне не нужно рассказывать тебе, чем ценно свежее мясо oт термически обработанного, включая самую из его немаловажных функций — полное усвоение за счёт аутолиза*. Ну, и телятина при хорошем уходе считается наиболее насыщенным белками (и соответственно витаминами) пищевым продуктом.

— А как же гельминты и прочие прелестные паразиты? Или… зараза к заразе не липнет? Большой паразит априори не способен подцепить более мелкого? — не скажу, что меня так уж сильно тянуло шутить на подобную тему, но слово, как говорится, не воробей… Да и Найджел сам напросился, раз уж на то пошло.

— Здесь они не водятся.

Впервые, за всё это время, на лице Астона проступилo нечто похожее на человеческую улыбку. Хоть и сдержанную, но определённо ироничную и от этого слегка раздражающую, учитывая, что он всегда предпочитал улыбаться поджатыми губами, а не скалиться во все тридцать два (по крайней мере надеюсь, у человеческой оболочки цессерян столько же зубов, как и у нас).

— Здесь своя обособленная экосистема со сложнейшей интеллектуальной базой самоуправления, полностью созданной нашей генетической инженерией на основе клеток и молекул вашей Земной природы. Всё, что здесь происходит, всё находится под дотoшным контролем центра управления Палатиума. Что-то вроде атрицы, только не чисто цифровой, а создающей и координирующей по вложенной в ней программе c помощью термоядерного синтеза всё что не пожелает моя душа. Так что окружающая тебя картинка — не голограмма и не гипноз. Всё реально, от тумана до дуновения ветерка, хотя и может в любой момент по моему хотению исчезнуть или измениться на нечто совершенно другое.

Ну вот, моя челюсть с очередным провальным треском в который уж раз благополучно отвисла. Да и я сама чуть было не пошатнулась от реакции своего организма на услышанную от Астона безумно шокирующую информацию, буквально выбивающую из-под ног твёрдую почву (или же не такую теперь и твёрдую?).

— Хочешь сказать, что под нами… термоядерный реактор, и мы в прямом смысле ходим по атомной бомбе?

— Если утрировать на ваш человеческий язык и общие научные представления, то да. Как-то так.