Обсидиановая бабочка
Шрифт:
Тоненькая полоска крови набухла на краю стола и медленно закапала на пол в искристо-алых переливах от света канделябра. Коротышка посреди комнаты обернулся в нашу сторону. Увидев нас, он изобразил на угрюмом лице подобие улыбки. Он отошел от стоящих у стола и направился к нам. Для агента ФБР он был низкорослым, но шагал Специальный Агент Брэдли Брэдфорд уверенным широким шагом, так быстро преодолевая расстояние, что людям более высоким иногда приходилось за ним бежать вприпрыжку.
Год назад мы с ним встретились в Брэнсоне, штат Миссури, по делу о вампирах, где оказались замешаны не только вампиры, но и тварь подревнее, к тому же не местная. Очевидно,
Он протянул руку для пожатия – и замешкался. На нем были пластиковые перчатки, заляпанные кровью, и на одной из них расплылось слишком черное и густое пятно крови. Он извиняюще улыбнулся и опустил руку.
Я поняла, кто прищучил Маркса и заставил его снова принять меня в игру.
Стараясь дышать очень ровно, я сделала все, чтобы его не подвести. Уже два года я не блевала на осмотре места убийства, и стыдно было бы испортить этот рекорд.
– Анита, рад тебя снова видеть.
Я кивнула и почувствовала, что улыбаюсь. Я тоже была рада видеть Брэдли, но…
– Нам бы надо когда-нибудь встретиться не в обществе мертвецов.
Видите, я сумела сохранить хладнокровие, даже пошутить. И при этом немножко оттянула момент, когда надо подойти и посмотреть, что там на столе. Я могла бы отпускать остроумные реплики целый день, лишь бы не надо было лицезреть кровавые останки на обеденном столе.
И почему именно вот эти так меня переполошили? Не знаю, но так оно было.
К нам подошел другой агент. Он был высок, худ, кожа настолько темная, что можно назвать ее черной. Ухоженные волосы острижены очень коротким ежиком. Агент поправил галстук и одернул пиджак длинными пальцами, которые при каждом движении будто танцевали. Я не из тех женщин, что обычно обращают внимание на руки, но что-то в его руках наводило на мысль, будто он поэт, музыкант – в общем, эти руки делают что-то помимо стрельбы в тире.
– Специальный агент Франклин, позвольте представить вам Теда Форрестера и Аниту Блейк.
Франклин пожал Эдуарду руку, но не ответил на его улыбку. Потом обратил на меня свой серьезный взгляд. Кисть у него была намного длиннее моей, и рукопожатие получилось несколько неловким. Какое-то оно было неудовлетворительное, будто мы не смогли измерить друг друга. Некоторые мужчины используют рукопожатие как средство оценки собеседника.
– Вы давно в этом доме, миз Блейк? – спросил он.
– Только что пришла, – ответила я.
Он кивнул, будто это было важно.
– Брэдфорд рассказывал о вас в превосходной степени.
Какая-то интонация в его голосе спрашивала мой ответ…
– Я так понимаю, что вы не разделяете его мнения обо мне, – улыбнулась я.
Он моргнул, будто застигнутый врасплох, потом его плечи чуть-чуть расслабились, и едва заметная улыбка мелькнула на губах.
– Скажем так: я скептически отношусь к присутствию на осмотре штатских, не прошедших специальной подготовки.
Услышав насчет «специальной подготовки», я приподняла брови и переглянулась с Эдуардом. Маска Теда на миг исчезла, и в синих глазах этого почти мальчишеского лица проклюнулся природный цинизм Эдуарда.
– Штатских, –
– У нас нет табличек, – пояснила я.
– Да, наверное, в этом дело, – тоже вполголоса сказал он, но уже с некоторой смешливой интонацией.
Франклин нахмурился:
– Я вас рассмешил?
Брэдфорд почти в буквальном смысле встал между нами.
– Давайте осмотрим место, а потом решим, что делать.
Франклин помрачнел сильнее:
– Мне это не нравится.
– Вы уже высказывали свои возражения, агент Франклин, – сказал Брэдфорд, и по его тону явствовало, что молодой агент его достал.
Франклин тоже это почувствовал, потому что еще раз поправил и без того безупречно повязанный галстук и повел нас в столовую. Брэдфорд пошел за ним. Эдуард посмотрел на меня вопросительно.
– Я иду, – сказала я.
Когда-то я старалась быть большим мачо, чем полицейские. Меня ничто не могло смутить, потому что я большой и крутой вампироборец. Но последнее время мне на все это было наплевать. Я не хотела больше этим заниматься. Сама была поражена, когда поняла, что мне не хочется здесь быть: слишком много ужасов видела я за очень короткий срок. Я выгорала дотла; а может, и уже выгорела, только еще сама не поняла.
Страх стянул живот в болезненный узел. Стоп, его надо подавить. Надо отделить себя от той работы, что ждет впереди, или меня стошнит. Я попыталась сделать несколько успокаивающих вдохов, но запах густо обволакивал язык. Пришлось сглотнуть слюну (и тут же об этом пожалеть) и уставиться на ботинки. Я рассматривала носки кроссовок, касавшиеся края дорожки на полу, пока узел в животе не ослаб и наступило спокойствие. В груди все еще что-то дрожало, но лучшего мне уже не добиться.
– Вам нехорошо, миз Блейк? – спросил Франклин.
Я подняла глаза и посмотрела на то, что лежало на столе.
32
И я тихо сказала:
– Вау!
– Вот именно, – отозвался Брэдфорд. – Именно что «вау».
Стол был из натуральной сосны, бледной, почти белой. Он подходил к цветовой гамме стен и всего убранства и создавал эффектный фон для той вещи, что на нем лежала. Именно вещи. Дистанция, держи дистанцию, не думай о том, что когда-то это было человеком.
Сначала я видела только кровь и куски мяса. Как рассыпанный паззл-мозаика с отсутствующими кусочками. Первое, что я смогла определить, была шея. Виднелся обломок позвоночника, торчащий над мясом. Я поискала глазами голову, но среди окровавленных кусков ничего ей не подходило по размеру. Зато лежала нога, почти целая, только вырванная в тазобедренном суставе. Расчленена она не была. Увидев это, я нашла еще и кисть, лежащую ладонью вверх с согнутыми пальцами, будто держащую что-то.
Я наклонилась пониже, не вынимая рук из карманов, потому что свои хирургические перчатки забыла в Сент-Луисе. До чего же непрофессионально!
Наклонившись над рукой, я больше не ощущала запаха, не думала «боже мой, какой ужас». Мир сузился до зажатого в лежащей руке комка размером с пятицентовик. Я видела, что это. Кисть была с длинными ухоженными ногтями, некоторые обломаны, будто женщина сопротивлялась… Женщина. Я посмотрела на безымянный палец и увидела обручальное кольцо, с виду тяжелое и дорогое, хотя, чтобы удостовериться, пришлось бы пошевелить руку, а к этому я еще не была готова. Всю эту информацию я фиксировала отстраненно, потому что нашла ключ. Я сосредоточилась и схватилась за это, как за спасательный круг. Может быть, так оно и было.