Очарование иллюзий
Шрифт:
Уловив в его голосе сарказм, Девина холодно ответила:
— Я не восприимчива к цветистым комплиментам. Они слишком красивы, чтобы быть искренними.
Гелвин Торп рассмеялся:
— У меня такое чувство, мисс Вандерхольц, что вы мною пренебрегаете. Что ж, это даже интересно!
Девина подумала, что ее собеседник прав. Наверняка многие женщины стремились добиться расположения такого привлекательного мужчины, и вряд ли он привык к тому, что к нему могут отнестись без должного внимания.
— Вы ошибаетесь, — сказала Девина, вспомнив, что они с Нэнси-Мэй решили
Внезапно осознав, какой промах она допустила, девушка попыталась было исправить положение, но мистер Торп немедленно задал вопрос:
— Англичане? — повторил он. — Что вы имеете в виду? — В его голосе звучало недоумение.
— Ну… Вы англичанин, и поэтому я стараюсь не говорить вам любезных слов, — путано объяснила Девина.
— Уверяю вас, что во время нелегких научных экспедиций мне приходилось чаще слышать неприятные слова, чем комплименты.
Девина с облегчением вздохнула, почувствовав, что сумела выбраться из расставленной ею же самой ловушки.
«Будь осторожна, — сказала она себе. — Следи за тем, что говоришь!»
После досадной оплошности Девина решила прекратить словесную дуэль с Гелвином Торпом, хотя его слегка насмешливый взгляд и ироничный тон и задевали ее. Она повернулась к венгерскому дипломату и завела с ним долгую беседу, преувеличенно радуясь его неистощимым комплиментам и всячески показывая свою заинтересованность.
Потом, когда дипломату пришлось уделить внимание леди Тейлор, Девина снова повернулась к мистеру Торпу. Тот задумчиво посмотрел на нее и спросил:
— Ну, что вы решили?
— Решила… что?
— Будете продолжать смотреть на меня, как на врага, или предпочтете дружеские отношения?
— Я думаю… что многое зависит от вас, мистер Торп, — тихо ответила девушка. — Когда вы пришли, чтобы познакомиться со мной, то были настроены чересчур скептически и даже враждебно.
— Вы, мисс Вандерхольц, слишком чувствительны для американки.
— А вы весьма откровенны — это не свойственно англичанам!
Гелвин Торп рассмеялся и сказал:
— Сегодня в любом случае победа за вами! Может быть, заключим перемирие?
— Только в том случае, если мы оба не будем выходить за рамки дозволенного, — ответила Девина.
— Обещаю больше никогда не пользоваться словом как оружием. Честно говоря, я очень хочу стать вашим другом!
Тон последней фразы Гелвина Торпа заставил Девину посмотреть на него с удивлением. Во взгляде его серых глаз не было и следа враждебности, и он был мягким и внимательным. Полоса отчуждения была преодолена. Девина вдруг почувствовала неожиданную теплоту и покой. Ей захотелось сказать что-нибудь приятное Гелвину Торпу, но леди Тейлор встала из-за стола и увела их с Нэнси-Мэй из обеденного зала.
Глава 4
Нэнси- Мэй и Джейк ушли прогуляться по палубе, а Девина, которую утомила необходимость играть роль мисс Вандерхольц, отдыхала в одиночестве в каюте. Она пыталась осмыслить события последних дней.
Поведение Джейка очень раздражало Девину, и она опасалась, что его ревность и несдержанность могут привести к тому, что их план будет раскрыт. А миссис Тейлор оказалась такой доброй и любезной пожилой дамой, что было стыдно ее обманывать, выдавая себя за мисс Вандерхольц.
Даже наметившаяся дружба с Гелвином Торпом не радовала Девину, поскольку его лукавый взгляд казался ей слишком проницательным. Девушка убеждала себя, что мистер Торп просто присматривается к ней как к будущей жене брата, и старалась вести себя так, чтобы не вызвать у него ни малейших подозрений. В разговорах она не забывала употреблять американские слова и выражения и рассказывать своим новым знакомым о том, что ее «компаньонка мисс Каслтон» долгое время жила в Америке, чем и объясняется ее американский акцент.
«Все будет хорошо», — твердила, как заклинание, про себя Девина, мечтая поскорее оказаться в Саутгемптоне.
Затем она вспомнила, что ей придется ехать в замок Милнторпов, и в волнении старалась представить себе, как ее встретят вдовствующая герцогиня и ее сын, обмануть которых будет сложнее, чем Гелвина Торпа.
«Интересно, что он им обо мне расскажет?» — думала Девина, и мысли ее приняли неожиданное направление. Но тут размышления ее были прерваны стуком в дверь.
Прежде чем она успела ответить, дверь приоткрылась, и на пороге появился тот, о ком она неотвязно думала, — Гелвин Торп.
— Я рассчитывал застать вас одну, — объяснил он. — Ваша компаньонка гуляет по палубе в окружении восторженной толпы.
— Что вы имеете в. виду? — удивилась девушка.
— Ну, новых поклонников. Она пользуется большим успехом у мужчин.
— Я рада за нее.
Гелвин Торп рассмеялся:
— Вы выражаетесь, как вдовствующая герцогиня Милнторп, когда она опекает или поощряет кого-нибудь из молодых. А вы сами не хотите проводить время несколько веселее и интереснее?
— Я очень довольна тем, как проходит мое путешествие на «Мавритании», — искренне ответила Девина.
Разве Гелвин Торп мог знать, что после того, как она почти год безотлучно ухаживала за больной родственницей, поездка на «Мавритании» представлялась девушке сказочным подарком судьбы, а люди, с которыми она познакомилась за обеденным столом — леди Тейлор и дипломаты, — вызывали у Девины восхищение и глубокое уважение. Мрачная атмосфера дома Сэмюела Киворда не располагала к интересным беседам, обсуждению мировой политики и, конечно же, к проявлению дружеских чувств.