Очарованная
Шрифт:
— Подойди к двери и встань лицом ко мне, — приказал он.
С каждым шагом к двери я чувствовала влажность на внутренней стороне бедер. К тому времени, как я повернулась к нему лицом через всю комнату, я слегка задыхалась.
Он уселся на красную, расставив толстые бедра, свесив руки между коленями с коротким черным хлыстом в одном из них. Его полная нижняя губа была прижата к краю одним из его зубов, когда он смотрел на меня из-под полуприкрытых век.
Он не был похож на лорда или бизнесмена, излучающего власть, но чувствовал себя так непринужденно,
—Подползи ко мне.
Я зажмурила глаза.
Было ли что-то более унизительное, чем это? Я не думала, что мои колени согнутся до пола или что мои руки понесут меня, если я осмелюсь попытаться.
—Сегодня я уехал на работу в Лондон, — сказал он мне разговорчиво, полностью выведя меня из равновесия.
Я была уверена, что он собирается шокировать меня.
—Встречи за встречами, моя Красавица, и знаешь, о чем я думаю через каждую из них? Быстро, как вспышка, он со злобным треском щелкнул кнутом в руке. —Ты ползешь ко мне по этому полу с зеркалами вокруг нас, чтобы ты не могла убежать от того, как правильно ты выглядишь, делая это для меня.
Моя киска распухла, мой клитор был похож на бриллиант на вершине. Я хотела, чтобы он встал на колени и миновал меня своим языком.
Но дело было не во мне и не в моих желаниях.
Это было в нем.
— Ползи, — снова приказал он голосом, похожим на молниеносный хлыст.
Мое тело было наполнено свинцом, когда я пыталась заставить его двигаться вопреки возражениям моего сердца. Я смотрела на свои дрожащие колени, но они не сгибались.
Почему процесс ползания был таким трудным?
Если бы я могла понять это, я могла бы это сделать. Я знала, что могу.
Но ответить на этот вопрос было непросто. Она была похоронена в культурных нормах, которые я привила мне с самого рождения, и в путанице католицизма, которую я оставила девочкой, так и не разобравшись в этом.
Я поймала темные глаза Александра, бросающие на меня вызов через всю комнату, и поняла, что он получает удовольствие от моей борьбы.
Может быть, было проще задать другой вопрос.
Почему мой Хозяин хотел, чтобы я ползла?
Эти ответы выплескивались на поверхность моего мозга из глубины моего кишечника.
Это было сексуально. Медленное скольжение моего тела по полу, высокий гребень моей задницы в воздухе и то, как сила тяжести держала мою грудь в своих руках. Было что-то в том, чтобы увидеть, как к тебе ползет красивая женщина, что заставило бы мужчину почувствовать себя первобытным лордом.
Это была сила. Он был наверху, а я внизу, мои конечности были прикованы к земле его словами, мой упрямый разум согнулся под сильными руками его воли. Он будет жестким под брюками от костюма, может быть, жестче, чем когда-либо прежде, зная, что в моем сознании наша воля находится в состоянии войны, а его воля побеждает.
Конечно, мой Хозяин хотел бы увидеть, как я ползаю.
Я безжалостно рухнула на землю, как воздушный шар, неблагодарно проткнутый ребенком. Я сосредоточилась
Отпор был бесплоден. Давать отпор было для тупых.
Я не был глупа. Я была выживающей. Я бы подчинилась сексуальным играм Александра, если бы это означало, что я могу получить такое же представление о его характере. Озарение, которое может привести меня домой.
Так что я начала ползти.
Смотреть было некуда, кроме мраморного пола с прожилками, из-за которого было невозможно определить, куда я двигаюсь, но, по крайней мере, мне не приходилось смотреть в зеркало или, что еще хуже, в его глаза.
— Хозяин говорит стоп, — протянул Александр.
Я воспользовалась моментом, чтобы понять, что он приказал, и не остановилась сразу.
Электричество вонзилось мне в кожу в том месте, где провода находились на груди, животе, заднице и бедрах. Я вцепилась пальцами рук и ног в землю, стиснула зубы и оседлала волну.
После долгого импульса ощущений все было кончено.
Однако он не чувствовал,что нужно заканчивать. Моя кожа все еще гудела, когда по ней пробегали дразнящие ленты. Мои бедра инстинктивно отклонились назад, ища трения.
Я задыхалась.
—Хозяин говорит, иди, — сказал он снова с испорченным смешком в голосе, извращая детскую игру «Саймон говорит».
Хоть мне и хотелось закатить глаза от его хитрости, я восхищалась причудливостью его ума.
Еще один электрошок пронзил меня, заставив остановиться и тяжело дышать.
Я перекинула волосы через плечо и посмотрела на него. — Я не сделала ничего плохого в тот раз?
— Я скажу, подчиняешься ты моим приказам или нет, — холодно сказал он. —Ползи.
Я возобновила свой устойчивый шаг к нему.
—Вытащи грудь, — приказал он.
Я использовала одну трясущуюся руку, чтобы вытащить свою плоть из корсета на прохладный воздух зала. Они тряслись не от страха или ярости, а от глубокого, пробирающего до костей возбуждения.
Это было, если бы электрический разряд слишком туго связал мои соски медной проволокой, так что каждый удар жестоко пронзал нежную плоть.
Я была в нескольких шагах от оргазма. Моя киска была дырявым краном,со стекавшими по моим бедрам и скатывающимся с тыльной стороны коленей соками, пока я ползла, ползла и ползла.
Он снова остановил меня, приказав встать на колени и поиграть с моим твердым клитором для него. Я передвинулась на каблуках и позволила своим пальцам найти этот бриллиант ощущений. Моя голова упала на плечи, когда я почувствовала, как она пульсирует под моими вращающимися пальцами.
— Тебе не нравится, когда он мягкий. Ущипни его. Терзай. Крути эту киску пальцами, пока не захочешь кончить за мной, — сказал он, и его голос стал еще тяжелее, давя на меня, как абсолютная тишина летней пустыни.