Очарованная
Шрифт:
Но был страх, что это что-то совсем другое. Что это не было просто злорадством. Что я получила какое-то примитивное удовольствие от очень мужского проявления его силы, двух самцов, борющихся за желание трахнуть меня, но мужчина, который по праву принадлежал мне, одержал победу.
От гордости у меня сжалось сердце, а на душе стало легко. Что если он был королем этого царства животных, то, возможно, я могла бы быть королевой.
К тому времени, как они закончили, я раскраснелась, на моем лбу выступили капельки пота, как венец позора, который Александр
Я ненавидела то, как это смягчило мое сердце к нему.
—Я не буду спрашивать, как тебе понравилось представление, — лениво сказал он, его обычно отрывистые слова удлинились с насмешкой, когда он поддразнил меня. — Если бы я сейчас засунул руку тебе между бедер, ты бы была промокшей
Неосознанно я сжала ноги вместе.
— В отличие от тебя, я не думаю постоянно о сексе, — ответила я, надменно вздернув подбородок. —На самом деле, я просто подумала, что хотела бы спросить Риддика, может ли он научить меня фехтованию или какой-нибудь самообороне, пока ты несколько дней работаешь.
Александр откинул назад выбившуюся прядь мокрых от пота волос и хмуро посмотрел на меня. —Нет ни одного мужчины на этой планете, которому разрешено прикасаться к тебе без моего разрешения. И, надо заметить, нет тех, кто бы его получил.
— Так позволь ему, — предложила я, пытаясь не обращать внимания на его восхитительный пропитанный потом запах кедра и человека, исходивший от него, когда он стоял слишком близко ко мне.
—Даже не проси.
—Тогда научи меня сам, — осмелилась я, хотя мысль о том, что такой зверь сражается против меня, меня ужасала и волновала в равной мере.
Я чувствовала, как возбуждение расцветает, как роза между моих бедер.
Со мной что-то было не так, какой-то спусковой крючок, который щелкнул в моей душе, чтобы заставить меня возбудиться от мысли о его плоти на моих кулаках и его крови во рту.
Александр стиснул зубы, мускул на его челюсти напрягся, когда он изучал меня. Я наблюдала, как он управлял своим низменным возбуждением, фильтруя его через свое джентльменское воспитание и психопатический расчет, пока оно не отполировалось и не отточилось, как алмаз.
У меня пересохло во рту, когда я увидела это, и на этот раз я не винила себя за такую реакцию.
Наблюдать за мужчиной, изо всех сил пытающимся управлять собой, несмотря на силу его влечения к тебе, было головокружительно.
— Риддик, — позвал он, не сводя с меня глаз. —Убирайся.
—Да, сэр.
Я не видела, как его телохранитель/слуга уходил, но стук закрывающейся двери разнесся по комнате, как выстрел из стартового пистолета.
—Хочешь научиться защищаться от злых людей? От меня? Тогда вставай.
Он развернулся на каблуках и снова направился к центру матов, только на этот раз он положил свою рапиру по пути на стойку и отбросил шлем в сторону. Только когда он повернулся ко мне лицом, я поняла, что бессознательно следовала за
Его грязная улыбка говорила: —Хорошая девочка.
Мое предательское тело вздрогнуло.
—Ты казалась достаточно способной защитить себя, когда мужчина напал на меня с ружьем— заметил он, снимая свою легкую фехтовальную броню, обнажая свое мокрое от пота тело.
Я наблюдала, как капля влаги проходит между его твердой грудью и застревает в тесных изгородях его пресса. Мои пальцы буквально чесались проследить его путь под поясом его брюк.
—Мой брат научил меня грязным трюкам, чтобы я могла идти домой с поезда ночью в Милане и чувствовать себя в относительной безопасности. Я не знаю, как подавить реальную угрозу.
— Нет, — практически промурлыкал он. —Ты не знаешь.
—Мне трудно поверить, что ты захочешь учить меня, — призналась я, когда он двинулся ко мне быстрыми угрожающими шагами. Когда он остановился передо мной, это было внезапно, как будто он был лошадью, отчаянно пытающейся бежать галопом, но наездник ее сдерживал. Я чувствовала потенциальную энергию в его неподвижности, как обещанную угрозу насилия.
Боже, но я знала, как сильно он хотел причинить мне боль.
Почти столько, сколько я хотела для него.
—В этой жизни бывают моменты, когда я не могу быть рядом, чтобы защитить тебя. Мой долг — научить тебя, как помочь себе, и я научу всему, что нужно знать, — спокойно сказал он мне, хотя я могла видеть, как пульсирует его горло, и напряжение его эрекции на фоне белых брюк. — Потому что я единственный влиятельный человек в твоей жизни.
— Ты не можешь быть для меня всем.
— Разве я не могу? — спросил он, приподняв бровь, каждый дюйм глядя на надменного лорда, даже полуодетого.
—У меня есть отец, брат и друзья. Ты не единственный влиятельный человек в моей жизни.
—Я. Твой отец умер для тебя, как и должно было быть. Я это сделал. Твой брат получает место в театре Финборо в Лондоне. Как ты думаешь, кто дергал за эти ниточки? У тебя никогда не было друзей вне семьи не ,что это иначе. Ты была слишком красива для ревнивых деревенских девушек и слишком зрела, чтобы мальчики могли игнорировать тебя как объект вожделения. Он подошел ближе и посмотрел мне в лицо со своего устрашающего роста. — Я твой Мастер, Козима. Не только твоей плоти, но и всего, что тебе дорого.
Мне хотелось плакать от его доброты. Я ненавидела эгоистичное разрушение моего отца. Я достаточно любила своего брата, чтобы благодарить Бога или его за любую милость по отношению к Себастьяну.
Но мне всегда хотелось перерезать ему горло, потому что, несмотря на то, что он явно манипулировал мной, это срабатывало.
—Забавно, как люди борются с тем, что они не могут изменить, — жестоко заметил Александр, наблюдая за моей внутренней борьбой. —Почему бы тебе не направить свой прекрасный гнев на то, чтобы защитить себя? Сначала я хочу, чтобы ты двигалась инстинктивно, а потом я научу тебя некоторым движениям.