Очарованная
Шрифт:
Когда Себ слегка нахмурился, мужчина позади него предложил: — Дибс, как утверждается, он взял с нее обещание видеться с ней обе ночи.
Мой брат принял перевод с широкой улыбкой, направленной через плечо на своего друга. Я воспользовалась моментом, чтобы украдкой взглянуть на него, и обнаружила, что он еще более великолепен, чем молчаливая женщина с лебединой шеей.
— Мы, э-э, тоже собирались пообедать, — объяснил Себастьян, внезапно вспомнив, что тоже был в странной компании. —Не хочешь присоединиться к нам?
— Нет, — сразу сказал Александр. —У
Я снова прищурилась на мужчину за плечом Себа, а затем зевнула, когда информация щелкнула по мне. — Это Адам Мейерс?
К моему полному шоку, брат покраснел. — Да, ну, Козима, mia bella sorella, — продолжил он по-итальянски, чтобы мы могли поговорить наедине.
Он не знал, что Александр говорит по-итальянски так же хорошо, как мы.
— Я позвоню тебе позже, — пообещал он. —Спокойной ночи с твоим сахарным папочкой.
—Я буду ждать ответа, когда ты позвонишь, — крикнула я ему вслед, когда он отступил на несколько шагов, прежде чем махнуть рукой через плечо на прощание и проводить своих друзей по тротуару туда, откуда они пришли.
—Это было очень неловко и очень странно, — сказала я Александру, моргая вслед брату, и мое сердце сжалось от того, что я так мало знала о его жизни. Я даже не знала, кто его друзья.
—Они явно трахаются, — заявил Александр в своей обычной британской манере, проводя меня вниз по ступенькам к непритязательной парадной двери клуба.
Я была так занята возмущением, что отдала свой плащ, когда Александр, не моргнув глазом, протянул за ним руку, хотя под ним у меня была только декоративная кожаная сбруя.
— Думаешь, он трахает женщину?
—И мужчину, — уточнил Александр, передавая наши куртки швейцару и поправляя ромбовидные манжеты, прежде чем повести нас по темному коридору. —Оба из них.
—Обоих?!— пискнула я, не в силах представить своего брата с мужчиной, не говоря уже о мужчине и женщине одновременно.
Я вздрогнула, когда образ промелькнул в моем сознании, и я схватилась за виски от боли.
Александр рассмеялся. —Не воображай, но это правда. Сексуальное напряжение между ними было практически ядерным. Я думал, что Адам оторвет мне голову за то, что я так близко к Себастьяну.
—Он действительно был Адамом Мейерсом, актером? — ошеломленно спросила я. — А это, должно быть, была его жена.
Александр кивнул, останавливая нас перед простой черной дверью в стене. Он положил руки мне на плечи и позволил увидеть, как его лицо становится твердым с доминированием.
—Хватит об этом. Ты готова к сегодняшнему вечеру, мой маленький Мышонок?
Как ни трудно было выкинуть из головы неловкое столкновение и взрывную экстраполяцию Александра, я обнаружила, что естественным образом смягчаюсь, глядя на выражение обладания и мрачного контроля в его глазах.
— Это моя девочка, — сказал он, и похвала венцом осела на моих волосах.
Он
—Цель?
—Вакханалия, — ответил Александр, и через мгновение дверь распахнулась, и мы вошли внутрь.
Club Dionysus был именно таким, каким я его себе представляла, только мое воображение не могло дойти до того, что требовалось, чтобы представить в мыслях происходящее на каждой из трех сцен. Он был оформлен в темно-синих и черных тонах с серебряными вставками и светящимися ледяными голубыми огнями под баром и над сценами. Столы и стулья были расставлены перед каждой сценой, но были также кабинки посередине, в центре перед большей главной сценой, где огромный лысый мужчина хлестал молодого человека, привязанного к скамейке.
—Мужчины? — спросила я, потому что в «Охоте» не было мужчин.
Александр положил руку мне на бедро и прошептал на ухо. —Рабы-мужчины были в Ордене десятилетиями, даже до того, как он был официально санкционирован, но их до сих пор не пускают в Охоту. Думаю, они считают, что это портит эстетику.
Я моргнула в ответ на его забавный комментарий, а затем потрясенно хихикнула, когда он подмигнул мне.
Мы сделали шаг вперед, когда происходящее на сцене слева от нас привлекло внимание Александра, и он остановился на полпути. Мой взгляд проследил за его взглядом и увидел маленькую женщину лет сорока пяти, стоящую на коленях посреди сцены, в то время как Мастер использовал ее рот. Ее спина представляла собой жестокий гобелен из красных, белых и выпуклых розовых шрамов от старых, но жестоких порок. Я задохнулась от уродливого ужаса этого, слегка превратившись в Александра для утешения.
Невольно его рука обхватила мое бедро и притянула ближе, хотя он не сводил глаз с женщины.
—Кто она?— спросила я.
— Яна, — прошептал он прежде, чем успел сдержаться.
Он посмотрел на меня сверху вниз, смахивая воспоминания с глаз, как паутину, а затем его несчастный рот скривился, когда он снова двинул нас вперед.
Он подвел нас к свободному столу возле главной сцены, и когда сел на стул, я встала на колени рядом с ним, раздвинув бедра, чтобы приспособиться к толщине пробки между ягодицами. Он идеально погладил меня по волосам, просматривая список напитков, скоро пришел официант, чтобы принять его заказ, и вскоре после этого Шервуд занял свободное место напротив нас.
— Добрый вечер, Торнтон, — поприветствовал он своим бумажным голосом, когда его раб опустился на колени рядом с ним.
Она была женщиной немногим старше меня, хотя ее тело было покрыто старческими шрамами. Не в первый раз я была благодарна за то, что Александр купил меня, а не какой-то другой, более извращенный Мастер.
— Бенедикт, — сказал Александр, грубо назвав главу Ордена по имени. —Ты позвал меня, и вот я здесь.
Я выглянула из-за завесы своих волос и увидела, как губы Шервуда скривились от отвращения к такому неуважительному отношению.