Очаровательная блудница
Шрифт:
— Он что, собирается на Карагач? — спросил Рассохин.
— Выдал предписание губернатору — реакции нет. Так что поедет сам, на разборки.
— И этот на разборки!
— А кто еще?
— Да это я так… — Теперь он отчетливо видел человека, плывущего в резиновой лодке. — Ну ладно, до завтра!
— Что такое? У тебя что-то случилось?
— Нет, все в порядке!
— Тогда поговори еще со мной? — капризно попросила Лиза.
— Побережем аккумулятор. Здесь, на острове, электричества нет.
Он отключил
Лодку несло к прижиму, и гребец поздновато заметил это, налег на весла, но столкновение с колючим плавником соры было неминуемо. Рассохин спустился к воде и опоздал на несколько секунд. Лодка с гулким звуком стукнулась о сучкастую лесину, отскочила и завертелась вдоль берега, человек в сетчатом накомарнике бил веслами, но лишь усугублял положение.
— Хватайся за корягу! — крикнул Стас.
Вероятно, гребец только сейчас увидел его, но совету не последовал, напротив, оттолкнулся от нависшего над водой дерева, и чудом уцелевшую лодку понесло в заводь, на новый круг. Человек же вертел головой, верно, был напуган или потерял ориентацию, потому что стал выгребать не поперек течения, к противоположному берегу, где было затишье, а против.
— Не греби! — еще раз крикнул Рассохин. — Поднесет — поймаю!
И услышал напряженный, вызывающий и какой-то старушечий голос:
— Ты кто? Что надо?
— Причаливай!
— Ты огнепальный?
Ему показалось, ослышался, но соображать, что сказала женщина, было некогда, впрочем, как и переспрашивать.
— Огнепальный! — подтвердил он. — Не бойся!
Лодку обернуло в заводи по кругу, вновь подхватило течением основного потока и понесло к прижиму. Все-таки пробоина была — корма и нос задирались, середина проваливалась и вроде где-то шипело. Едва она ткнулась в бревно, Рассохин схватил за весло, потом за резиновую уключину, подтянул и сам чуть не улетел в пучину, подскользнувшись на мокрой лесине.
В лодке и впрямь оказалась женщина, лица которой было не рассмотреть сквозь сетку накомарника, да и некогда рассматривать: напор воды в прижиме и вес человека уже складывали резинку пополам. Рассохин схватил женщину за шиворот и буквально выволок на copy, Но она присутствия духа не теряла: в свою очередь, поймала лодку за веревку и потянула за собой. Отяжелевшая, та не поддавалась, да тут еще всплывшая котомка чуть не вывалилась в реку. Стас поймал ее, рывком опрокинул обвявшую резинку и вылил воду. В голове вертелась фраза, которую обычно говорят в таких случаях — он ее и произнес:
— Тебе что, жить надоело?
— Бог
На вид ей было под сорок, хотя настоящий возраст скрывался за бродяжьей неряшливостью: перехваченные тесьмой грязные волосы слиплись в сосульки, усталое тонкое лицо, руки в цыпках, неуловимый, самоуглубленный взгляд, а голос — изнеможденный или простуженный, от того старчески хриплый.
— Ну раз так, пойдем, — предложил Рассохин.
— А ты… Ты обманул меня! — осматривая его, вдруг заявила женщина. — Ты зачем заманил меня? Ты кто?
— Я не заманивал. Я спасал, ты же пробила лодку, чуть не утонула…
— Зачем сказал — огнепальный?
— Не знаю, — обескураженно произнес он. — Ты спросила, я сказал…
— Ты не огнепальный!
— Нет, я просто человек…
Она вдруг разволновалась и стала по-обезьяньи гримасничать, скалясь и вытягивая губы трубочкой. И только сейчас Стас узрел ее блуждающий, нездоровый взгляд.
— Ты кто? — спросила уже испуганно. — Почему здесь?
— Турист я, к примеру. Вроде тебя…
— Следишь за мной? Кто заставил следить? Матерая? Посмотри мне в глаза! Прямо в глаза!
— Что тебе надо? — возмутился Рассохин. — Скажи спасибо, из воды достал! А то бы купалась…
— Как твое имя? — перебила она, пытаясь отнять лодку. — Назови имя!
— Стас! И что? Может, паспорт показать?
— Не надо. И так вижу. Я все вижу! Ты хороший человек. И мужчина симпатичный. Но потерянный.
— Почему — потерянный?
— Пока трудно сказать. — Взгляд ее был неприятным, как с тяжелого похмелья. — Наверное, грех на тебе есть. Или проклятие…
— Ты сейчас наговоришь!
— А с виду очень даже ничего. И борода золотистая, эротичная.
Он собрал лодку в ком.
— Тебя-то что ночью несет, безголовая? Да на таком мыльном пузыре? Экстрим, что ли?
— У меня очень важное дело! — гордо и даже хвастливо произнесла она. — Я ищу священную кедровую рощу.
— Зачем тебе?
— Там живет огнепальная пророчица.
— Зачем тебе пророчица?
— Она унесла с собой истину. И все погрязло во лжи.
— Какую истину? — Рассохин испытывал непроизвольный озноб от ее слов.
— Высшую! Будущее человечества во мраке.
— А где священная роща?
Женщина по-старушечьи мелко засмеялась.
— Какой хитрый! Я скажу, а ты вперед меня найдешь!
— Ну, ладно, — согласился он и пошел вверх. — Пошли сушиться и клеить.
Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Стас повесил спустившую лодку на лесину, взял топор и принялся рубить смолевую щепу от соснового корневища. Экстремалка оглядела стан на вершине соры, заметила лежбище, устроенное в лодке, и вроде бы окончательно успокоилась, стала искать пробоину в резинке.