Очаровательная плутовка

Маркос Мишель

Дженни не верила своим ушам.

– Ты хочешь… ухаживать за мной?

– У меня самые честные намерения, – сказал Уильям. – Ты мне очень, очень нравишься, Дженни, и я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы тебя обить или поставить в неловкое положение. Пожалуйста, скажи, что ты разрешаешь мне пригласить тебя завтра вечером погулять. Я буду самым счастливым мужчиной на свете, если ты позволишь мне пойти с тобой.

От этих слов Дженни захотелось петь. «Да, да!» – рвалось из ее груди. Застенчивость была ей чужда, она хотела показать Уильяму, как она рада, поэтому потянулась нему и прижалась губами

к его губам.

– Да, Уильям. Да, – с улыбкой произнесла она.

Дженни была наверху блаженства, когда под руку с Уильямом шла в деревню. А Уильям весь светился от счастья, здороваясь со встречными и с гордостью представляя Дженни всем, кого знает. Они зашли в бакалейную лавку, и купил дорогую плитку шоколада со словами: «Чтобы моя дама могла утром выпить горячего шоколаду».

Никогда в жизни Дженни не чувствовала себя под такой надежной защитой и окруженной таким вниманием. Чудеса, да и только! Он изо всех сил старается ухаживать за ней, а она уже решила ему отдаться.

Они пили чай в маленьком уютном пабе под названием «Медный чайник». Хозяин с улыбкой поздоровался с Уильямом.

– Чай и печенье, Джон, – заказал Уильям, когда они и за столик у окна. – Тебе не холодно? – заботливо спросил он Дженни.

Рядом с ним ей всегда было тепло.

Хозяин принес поднос с угощением и предупредил:

– Не обожгитесь печеньем. Жена только что его испекла. А как дела в Блэкхите?

– Прекрасно, Джон. Хотя дел хватает. Готовим министерский бал.

– Наверное, снова придется нанимать слуг из замка Алтимор?

– Думаю, придется. Работой заняты все. Даже горничные леди. – Он указал на Дженни: – Это Дженни Хэр. Она недавно в Блэкхите.

Джон удивленно поднял брови:

– Горничная леди? Вы, должно быть, работаете у той мисс, что приехала в гости в Блэкхит.

– Да.

Дженни не ожидала, что трактирщику это известно.

– Я забыл ее имя. Что-то похожее на название месяца? Джун или Мей [11] ?

– Эйприл [12] Деверо, – ответила Дженни.

[11]Джун – английское название июня, Мей – английское название мая.

[12]Эйприл – английское название апреля.

– Вот-вот. У этих французов горячая кровь. А вообще дело-то грязное.

– Вы о чем?

Дженни насторожилась.

Джон развел руками:

– Ничего непочтительного, уверяю вас. Я-то лично ничего не имею против вашей хозяйки. Это все моя жена. Она только об этом и говорит. Она живет здесь всю жизнь и поэтому хранит верность господам в Блэкхите. Она никогда и слова худого не сказала про герцога. Я уверен, что ваша хозяйка – простая пешка во всей этой грязной истории, но людям в деревне уж больно не нравится, что она начала ворошить прошлое герцога, а он такой важный человек.

– О чем вы говорите?

Смутившись, Джон схватил поднос.

– Да это не мое дело. Не обращайте на меня внимания. Приятного аппетита.

И ушел.

– Что он такое говорит?

Уильям покраснел.

– Прости,

Дженни. Но ты должна знать, потому что это уже не секрет. Мистер Форрестер рассказал нам, что мисс Эйприл – подопечная лорда Райли, но мы узнали, что это не правда. Что это просто ложь, чтобы скрыть настоящую правду. Мисс Эйприл – незаконная дочь герцога.

Последние слова Уильям прошептал.

Дженни побледнела и зажала рот ладонью.

– О Господи!

– Так это правда?

Дженни отняла руку ото рта.

– Нет, Уильям. Неправда. С чего слуги это взяли?

– Я не знаю. Я услышал это на кухне за столом. Но выходит, что не только мы об этом говорим, если и в деревне люди про это же говорят.

Дженни замолчала. Если все кругом об этом знают, им с Эйприл несдобровать. Их прошлые преступления выплывут наружу.

– Дженни, я совершенно не хочу, чтобы скандал затронул тебя. Я говорил с мистером Форрестером, и он сказал, что если ты уйдешь от мисс Эйприл, то он возьмет тебя в штат прислуги. Конечно, ты станешь обычной служанкой, но, по крайней мере, ничего общего у тебя с мисс Эйприл не будет и мы сможем всегда быть вместе.

Глаза у Дженни наполнились слезами.

– Я не смогу… Мы с ней подруги.

– Друзья помогают, а не вредят. Об этом секрете уже судачат слуги на кухне, но я не знал, что слухи расползись и дальше. Теперь, когда про нее все узнали, она не сможет и носа высунуть из дома. А я не хочу, чтобы ты была рядом с ней, раз она оказалась такой непорядочной.

Он смотрел на нее с такой заботой, с такой мольбой, что Дженни была уверена, что он ее любит. И испугалась этого. Но еще больше испугалась, когда поняла, что тоже любит его. Она хотела отдаться ему телом, а теперь почувствовала, что хочет отдать ему свое сердце. Он мог просить ее о чем угодно, и она ответила бы ему согласием. За исключением одного. Дженни не могла предать лучшую подругу. Ее долг – находиться рядом, что бы ни случилось.

Дженни покачала головой.

– Когда оступишься и упадешь, то лишь друзья помогут тебе подняться. Прости, Уильям, но мне пора.

С этими словами она поднялась из-за стола и выбежала за дверь.

– Дженни, подожди! – крикнул он, но она не остановилась.

Эйприл тяжело опустилась на кровать прямо на новые, только что присланные платья. На душе кошки скребли. Ленты для волос, белье, ридикюли, комнатные туфельки – все это было аккуратно сложено и ожидало, когда горничная уберет в шкаф. В другое время Эйприл радовалась бы этим изящным, красивым вещам, которые превзошли картинки с фасонами мистера Картрайта, но сейчас она находилась в дурном настроении – и все это из-за ссоры с Дженни.

Она вздохнула. Вот наконец-то осуществилась ее мечта стать обладательницей роскошной одежды, но ей не с кем разделить свой восторг, и поэтому настоящей радости она не испытывала.

И еще кое-что, более серьезное, угнетало ее – последняя стычка с Райли. К огромному облегчению Эйприл, он уехал из Блэкхита в Лондон на следующее утро после визита королевы. Он уехал, оставив ее в полной уверенности в том, что она не смогла его убедить. Приходилось смириться с этим, смириться с поражением. Она боролась изо всех сил, но проиграла. От этой мысли Эйприл бросало в дрожь.