Очаровательная плутовка

Маркос Мишель

Его лицо сделалось суровым.

– Вы глубоко меня ранили, мисс Деверо.

Но на Эйприл это не произвело впечатления.

– Вы правы в отношении леди Агаты – она принадлежит к тем женщинам, которые рады вызывать интерес мужчин, и, глядя на нее, видишь, что ей подойдет любой.

От подобного оскорбления он замер, и его лицо превратилось в застывшую маску.

– Леди, о которой вы говорите, особенная. Она бриллиант высшей пробы. Среди женщин ей нет равных по красоте и добродетели. Я имею честь быть ее ревностным поклонником. Я знаю ее достаточно хорошо. И

также знаю, что она действительно не входит в круг моего общения.

Эйприл взглянула на Агату, которая, смеясь, незаметно для других гостей, положила руку на бедро Райли.

Эйприл решительно прошествовала к группе лучников, взяла лук и, прицелившись, выпустила стрелу, которая, со свистом прорезав воздух, воткнулась в скамейку как раз между ног Агаты и закачалась подобно длинному фаллосу. Агата закричала, а Райли посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стрела. Встретившись взглядом с Эйприл, он резким движением выдернул стрелу.

– Боже! Какое безобразие! Только посмотри на мое платье! – визжала леди Агата.

Райли пальцем подозвал к себе Эйприл.

– Это вы стреляли? – спросил он.

Эйприл встала перед ним в вызывающей позе.

– Я промахнулась.

Агата в бешенстве обрушилась на Эйприл:

– Злобная, испорченная, преступная… Райли, я требую, чтобы эту… эту убийцу арестовали!

– Агата, пожалуйста, успокойся.

– Как ты можешь говорить, чтобы я успокоилась, когда эта злодейка хотела меня убить?

Райли грозно посмотрел на Эйприл:

– Я требую, чтобы вы сейчас же извинились перед леди Агатой.

– Извинилась? – взвизгнула Агата. – Она чуть не пронзила меня насквозь!

Эйприл насмешливо фыркнула, но вовремя осеклась.

– Я просто хотела проветрить ваше платье. Мне показалось, что вам в нем жарко.

Райли еле сдержался, чтобы не засмеяться, но уголки губ у него все же дрогнули.

К Агате подбежал Нордем:

– Это возмутительно, Райли! Я требую, чтобы ты с этим разобрался!

Райли прокашлялся и сердито сказал:

– Эйприл, немедленно извинитесь.

– Мне очень жаль, что я промахнулась.

– Эйприл! Не заставляйте меня повторять.

Она поджала губы и процедила:

– Хорошо. Я прошу меня извинить за то, что попала в ваше платье.

Глаза Агаты превратились в две щелки и мстительно сверкнули.

– Вы нисколько не сожалеете, но будете сожалеть потом. Я этого так не оставлю. Никто со мной так непочтительно не обращался, а тем более такая маленькая негодяйка, как вы. Считайте дни, мисс Деверо, поскольку их у вас осталось немного.

Она встала и кинулась прочь.

Нордем отправился следом за ней.

Райли удрученно покачал головой:

– Разве это было так уж необходимо?

– Нет, – ответила Эйприл, – однако получилось неплохо.

Он расхохотался:

– Чертенок! Тебе лучше бы научиться вести себя поосторожнее с леди Агатой. Она может быть очень мстительной, когда захочет.

– Пусть сначала дотянется хотя бы до моего носа, – заявила Эйприл. – А до вашей ноги она уже добралась, Как я заметила.

– Ревнуешь?

– Нет, – ответила Эйприл,

но ее голос прозвучал не очень убедительно.

Он снова засмеялся.

– Послушай, я хочу, чтобы ты вела себя прилично. Завтра на бал приезжает четыре сотни гостей, и ты, моя милая, попадаешь в центр внимания. А теперь пообещай, что между тобой и Агатой будет царить мир.

Беспечное настроение Эйприл быстро улетучилось – над ней нависла угроза предстоящего бала. Она должна найти выход.

Глава 11

Ожидание бала теперь сменилось у Эйприл плохими предчувствиями и страхом. С каждым часом, который сокращал расстояние между каретой сэра Седрика Маркема и Блэкхитом, Эйприл все сильнее ощущала тяжесть неминуемой гибели. Она лихорадочно искала выхода, но не могла придумать, как ей оставаться в том же доме с человеком, который может в полной мере раскрыть ее преступления. Даже если бы она захотела спрятаться, ей некуда было уйти – весь дом переполнен людьми. Единственный выход – покинуть Блэкхит, пока не минует опасность.

Эйприл вытащила из шкафа саквояж и стала складывать свои вещи. Мысли ее были заняты Райли, их отношениями, которые могли перерасти во что-то большее. Что с ней происходит? Он волновал ее, и это волнение было восхитительно. А то, что она испытала в лесу… Как он был нежен!

Она вздохнула. Тогда ее тело, словно музыкальный инструмент, гармонично отвечало на прикосновения его умелых рук. Пережитое наслаждение заставляло ее думать об этом снова и снова. Находясь с ним рядом, она испытывала сладкую муку. Ее ум рисовал страстные объятия с Райли и всевозможные варианты того, как могла бы закончиться их прогулка верхом. Эти картинки преследовали ее и за вечерним чаем – в результате она едва не выронила из рук чашку.

Эйприл написала записку для Райли и оставила ее на камине. Она надеялась, что он простит ей этот последний проступок. После охоты она думала только о том, какой он заставил ее почувствовать себя: красивой, желанной и защищенной. Ее лицо у него в ладонях… Сердце заныло.

«Когда-нибудь я объясню все», – мысленно произнесла она, обращаясь к записке на камине. Потом она спустилась вниз.

Райли был на кухне, где проверял, как готовится обед. Слуги суетились, но, как ни странно, не мешали друг другу, делая каждый свое дело. Райли всегда приятно удивляло то, с каким старанием они выполняют свои обязанности, и он решил, что, когда праздник закончится, он всех отблагодарит деньгами.

Затворив массивную кухонную дверь, Райли спустился в полуподвал, где в холоде хранились продукты. После шумной кухни единственным звуком были его собственные шаги по каменному полу. Но он услышал еще чьи-то шаги. Подняв глаза, Райли увидел Эйприл, спускающуюся по лестнице в конце коридора.

В светло-зеленом платье, с каштановыми локонами, подвязанными лентой, она напоминала дикий цветок на длинном стебле.

– Эйприл! – громко позвал он.

– Райли! – удивленно воскликнула она и покраснела. – Я не ожидала вас здесь увидеть.