Очень плохой профессор
Шрифт:
И когда она увидела вчера на экране это его коронное «Да. Возможно», у нее всё внутри перевернулось. Это не могло оказаться правдой, не должно было! И Алексеева хотела удостовериться, скорее, в обратном, чем убедиться, что была права.
Но реальность пробралась в ее кровь острым адреналином, ударила по нервным окончаниям и заставила мурашки резво разбежаться по коже.
Это был он! Он!
То, как профессор отвлекался всякий раз на сигналы телефона, как замедлял свою речь и касался рукой кармана брюк, не оставляло в этом никаких сомнений. Но Ольга все
— Староста, раздайте, пожалуйста. — Он даже не взглянул на нее.
Алексеева встала и пошла как по раскаленным углям. Словно в тумане разнесла листы по столам и села на свое место.
— Приступайте.
Девушка ждала одного — его реакции, когда он прочтет ее сообщения. Только выражение его лица могло дать ответы на ее вопросы.
И она их получила. Черт подери! Да ведь он пошел пятнами, едва взглянув на экран своего смартфона! Побледнел, покраснел, чуть не закашлялся. Пока глаза Матвея Павловича бегали по строчкам, напряженные складочки на его лбу множились и множились.
Алексеева отложила телефон и уставилась в тест.
Ей нужно было отдышаться. Это не могло быть правдой, но оно ею оказалось. Озеров играл с ней, но в какую тогда игру? Чего он добивался? Что замышлял? Сколько планировал переписываться с ней прежде, чем открыл бы карты? Что за такая опасная и изощренная игра?
Строчки в ее задании плыли, сливаясь в грязные кляксы, а голова шла кругом. У Ольги никак не получалось сосредоточиться на самостоятельной работе, а дрожащие пальцы снова сами тянулись к мобильнику. Нет, ей показалось. Это точно не он. Она набрала новое сообщение, еще более откровенное, даже пошлое, и судорожно нажала «отправить».
Бжж! Смартфон едва заметно шевельнулся в его руке. Алексеева продолжала дрожать, не веря своим глазам. Еще одно короткое послание, и снова «бжж». Она опустила взгляд и зажмурилась. Дыхание холодом обожгло грудную клетку. Что теперь делать? Как быть? Дать ему понять, что она все знает. А что потом?
Но ведь зачем-то же он ей писал, так? Зачем-то же пришел в то самое кафе… Так что изменилось? Они по-прежнему могли дать друг другу то, что обоим было так необходимо. Тем более, этот мужчина ей нравился. И даже больше: последние двое суток она не могла думать ни о ком и ни о чем другом.
В одну секунду девушка решила пойти ва-банк. Будь ситуация менее щепетильной, имей она больше времени на то, чтобы всё обдумать, Ольга вряд ли бы когда так поступила. Но возбуждение, жаром разошедшееся по телу, опасность и дичайший адреналин не дали ей времени для размышлений.
Она поддалась внезапному импульсивному порыву и быстро нацарапала поверх тестовой работы первый пришедший в голову текст.
Пусть считает ее сумасшедшей. Пусть злится, читает нотации, пусть думает о ней все, что ему угодно, но она воспользуется единственным шансом быть с этим мужчиной или навсегда останется чертовой девственницей, проводящей скучные ночи в обнимку с учебниками и конспектами.
Ольга
— Куда вы?
Девушке казалось, что с каждым новым шагом ее уверенность уменьшалась вдвое. Ее голос прозвучал хрипло:
— Я уже закончила…
— Вы уверены?
Алексеева положила перед ним листок, украшенный ее красивым, ровным почерком. Ощущение у девушки было такое, будто она избавилась от раскаленной сковороды, которую держала только что голыми руками.
— Не то слово. — Выдохнула Ольга, высоко задрав подбородок.
Если уж падать в пропасть, то с гордо поднятой головой. Обратный путь до своего стола Алексеева не помнила. В памяти осталось лишь удушающее ощущение стыда, беспомощности и сожаления о содеянном. Щеки пылали жгучим огнем, голова продолжала кружиться, а ноги неметь. Оля кусала губы, тихо ненавидя себя, и больше не посмотрела в его сторону ни разу.
Естественно, как только группе разрешили покинуть кабинет, тихая студентка первой рванула на выход. Прочь от Озерова, от собственной глупости и ее последствий. Конечно, он откажется. Разумеется, не придет. А ей, дурочке, ему еще экзамены сдавать! Вот идиотка, надо же так опозориться…
Она закрылась в туалете, включила холодную воду, наклонилась и умыла ладонями раскрасневшееся лицо.
Супер. Теперь он считал ее развратной, наглой и ушлой. Круто. О чем она только думала?
Кто-то дернул дверь, затем раздался требовательный стук.
— Занято! — Пискнула девушка.
Ольгу продолжало лихорадить. Она смотрела на свое отражение в зеркале и никак не могла отыскать в нем ту смелую, отчаявшуюся и бойкую девчонку, которая только что писала профессору откровенные письма прямо во время лекции.
Вместо нее на Алексееву смотрела перепуганная, краснеющая тихая староста, привыкшая ничем не выделяться в толпе и прятать за волосами свои уродливые розовые пятна на коже.
Что-то пиликнуло. Ее телефон! Дыхание перехватило. Девушка сунула руку в сумку и осторожно достала аппарат. То, что будет в этом сообщении, должно решить ее судьбу.
YourBest: Я же говорил, что не могу сегодня.
Алексеева рвано выдохнула. Одеревеневшие пальцы пробежались по клавиатуре экрана.
OlyaBadGirl: Либо да, либо нет. Сегодня или никогда. Решай.
YourBest: … (печатает) …
YourBest: … (печатает) …
YourBest: … (печатает) …
Она смахнула пот со лба.
YourBest: Хорошо.
Алексеева выдохнула как марафонец после гонки. Убрала мобильник в сумку, наклонилась на раковину и взглянула в зеркало с недоумением.
— Ты кто, вообще? — Спросила у самой себя.
Прежняя Оля сползла бы вниз по стеночке, шокированная происходящим. Новая же Оля, чувствующая прилив сил от крови, забурлившей в ее венах, просто улыбнулась сама себе.