Очень приятно, бездомный тэнгу
Шрифт:
Затем он потащил молодого господина к остальным. Вернее, попытался, а на деле сдвинуть не смог.
— Что такое? — возмущённо пробормотал он себе под нос и вновь дёрнул Хару, а тот айкнул от боли — слишком сильно Сота сжимал его плечи. Белый тэнгу прилип.
В руке Хару по-прежнему сжимал деревянную сову, на которую никто не обращал внимания, пока та не начала нагреваться. Он пискнул и попытался разжать пальцы, но те как будто приклеились и не поддавались. Статуэтка не пылала, даже не покраснела, но несчастный тэнгу не сомневался,
— Хару? — обеспокоенно позвала Акико, которой уже было не до шуток. Одно дело, когда Хару просто не мог отлипнуть от дерева, и другое — когда ему причиняли боль.
Хибики внимательно огляделся по сторонам, навострил свой слух и как следует прислушался, но так ничего подозрительного и не заметил. Никто на них не нападал, никакие охотники не прятались в кустах, ёкаями тоже не пахло. Мысли о деревянной статуэтке абсолютно у всех повылетали из головы — даже Хару, державший её в руке, о ней не помнил. Корчась от боли, он нахмурился, поднял голову и случайно заметил дупло в нескольких сяку (Сяку = 30,3 см) от него, из которого на него смотрела такая же деревянная сова.
Наконец-то он почувствовал, что всё это время держал такую же в руках, и смог разжать пальцы. Сота уже собирался дерево рубить, но Хару вовремя остановил его и показал на статуэтку в его руке. Вся ладонь покраснела, как будто он, в самом деле, всё это время сжимал в ней что-то горячее, но хотя бы обошлось без ожогов.
Акико и Хибики оглядывались по сторонам, боясь, что даже если они и не ощущали присутствие врага, то кто-нибудь всё равно мог как из-под земли вылезти, так и с неба свалиться.
Теперь, когда Хару вспомнил про сову на ладони и посмотрел на неё, рука хоть и пощипывала, но не до такой степени. Он отошёл от дерева, убедившись, что ничто больше не держит его, но вернулся назад и присмотрелся к дуплу. Хотя у обеих статуэток глаза были высечены из дерева, казалось, что были они реальными. И как будто не просто смотрели, а видели каждого насквозь, из-за чего стало не по себе.
— Молодой господин? — позвал его Сота, пока Хибики и Акико продолжали осматриваться по сторонам.
— С этими совами что-то не так, — заключил Хару, продолжая глядеть наверх.
— Разве? — удивился тёмный тэнгу. — Просто деревяшки. Зачем ты вообще несёшь её собой?
— Просто… — Хару и не знал, что на это ответить. Зачем он взял сову с собой? В какой-то момент из головы вылетело, как он нашёл и подобрал её… и уж тем более не знал, зачем нёс с собой.
Акико вдруг прищурилась и подкралась к нему.
— Хару, отдай мне сову, — попросила она и протянула руку, но белый тэнгу резко отпрянул назад. Киноварно-красные глаза вспыхнули злостью, будто смотрел на неё не Хару, а дикая волчица, защищающая своих волчат.
— Молодой господин? — Хибики тоже заметил, что с Хару что-то происходило.
— Молодой господин, это просто деревяшка! — повторил Сота и попытался выхватить сову из рук белого тэнгу, как
Киноварно-красные глаза уже не казались яркими, а помутнели. Хару не понимал, что происходит, он как будто потерял сознание, перестал разумно мыслить, а тело продолжало двигаться.
— Не трогайте его! — воскликнула Акико и медленно отошла на несколько шагов назад.
— Ты мне не указ, — сердито рыкнул Сота, поставил мешок с провизией на землю и взял в руки катану, но из ножен пока не спешил доставать.
— Она права, Сота, — не желая признавать этого, влез Хибики и свой мешок опустил рядом — на случай, если придётся останавливать друга. — И что ты собрался делать? Зарубить молодого господина?
Сота тяжело дышал, но не придумал, как оправдаться. Собственные тёмно-коричневые перья он не спешил вызывать, боясь навредить Хару, хотя и управлял ими в разы лучше, чем молодой господин своими. Он опустил катану и скрестил руки на груди.
— И что вы предлагаете делать?
Хару нападать не спешил — стоял в стороне и как будто защищал деревянную сову. Если никто не подходил и не угрожал, то и он не становился враждебным.
Девушка с золотистыми глазами цвета ямабуки перевела взгляд на дупло со второй статуэткой и с подозрением прищурилась. Что-то с этими совами было не так. Акико сделала шаг — Хару напрягся и встал в боевую позу, но на него по-прежнему не нападали, как и не угрожали отобрать сову, поэтому он расслабился. Тогда Акико сделала ещё шаг, но к дереву. Дождавшись, когда Хару вновь успокоится, она подпрыгнула и схватила вторую деревянную сову.
Её руку вдруг сковал холод. Как она ни пыталась пошевелить пальцами, те онемели и не поддавались, однако оставалась Акико в сознании.
— Хару? — попробовала позвать она и поймала вопросительный взгляд белого тэнгу, который постепенно начал проясняться.
— Молодой господин, отдай сову! — воскликнул Сота и попытался выхватить статуэтку, как киноварно-красные глаза ещё сильнее помутнели, а вокруг разлетелись острые белые перья. Хибики подскочил и дал Соте подзатыльник:
— Не лезь, а то ещё молодому господину навредишь.
— Ты предлагаешь просто стоять в стороне и наблюдать?! — возмутился Сота, сердито сверля светлого тэнгу взглядом.
— Да, — на полном серьёзе ответил Хибики. Он сам был напряжён и сжимал пальцы в кулаки — так сильно, что те больно впивались в кожу. Но причинять молодому господину боль не желал.
Пока двое тэнгу петушились в стороне, Акико сумела приблизиться к Хару. Хотя держать деревянную сову было неприятно и даже больно, зато теперь тот принимал её за свою и не пытался защищаться. Немного слипшиеся и растрёпанные после недавних сражений волосы падали ей на лицо, Акико попыталась сдуть их, но те всё равно лезли в глаза.