Очень приятно, бездомный тэнгу
Шрифт:
Она вздохнула и вытянула обе руки вперёд. В одной держала статуэтку совы так, чтобы Хару не занервничал, а тот не отводил от неё взгляда, а второй аккуратно взяла его за запястье. Белый тэнгу невозмутимо смотрел перед собой, ничего не подозревая, Сота и Хибики отвлеклись от перебранки и замерли в напряжении, а Акико резко схватила сову и спрятала её за своей спиной.
Хару шелохнулся и резко заморгал, взгляд постепенно начал проясняться. Юноша непонимающе встряхнул головой и зацепился за золотистые глаза цвета ямабуки.
— Что случилось? — поинтересовался
Внимательный белый тэнгу заметил, как по руке друга текла красная свежая струйка, однако напряжённого настроения не чувствовал. Наоборот, все как будто испытывали облегчение.
— Пустяки, молодой господин, — улыбнулся Сота и с недоверием глянул на Акико, обошёл её, едва не толкнув, и встал возле Хару. Хибики же, убедившись, что с молодым господином всё в порядке, приблизился к девушке, но прикасаться к совам и уж тем более отбирать их не спешил, вслух он сказал:
— Молодой господин, эти совы как-то повлияли на тебя, хм, ты не подпускал нас к той, что держал в руках.
Не хотелось напрямую говорить, что Хару выпустил перья и поранил Соту, незачем лишний раз пугать и расстраивать его, бедняга и так ценный мешок потерял. Хибики собирался узнать, как себя чувствует Акико, как вдруг его опередил белый тэнгу:
— Мико, а ты в порядке? — в его голосе слышалось беспокойство. — Тебя совы не обижают?
На слове «мико» Сота и Хибики переглянулись, но только покачали головами, первому ещё и смешок пришлось подавить. От глаз цвета ямабуки веяло теплом, поэтому на душе Хару сразу стало спокойнее, Акико посмотрела на сов в своих руках и ответила:
— Поначалу одна из них была ледяной, — она погладила обеих пальцами, — а твоя на миг показалась горячей, но вместе они, кажется, пришли к гармонии.
— Это просто деревяшки, — заспорил Сота, как вдруг державшая его волосы лента развязалась и полетела на землю. Длинные тёмно-коричневые волосы распустились по спине и достали до колен, сердитый тэнгу полез за катаной и уже собрался отрубить мешающие копну, но к нему подскочил Хибики и дал подзатыльник.
— Ленту подними и завяжи хвост, — фыркнул он и скрестил руки на груди. — Проблему решать надо, а не прятаться от неё.
— Я избавляюсь, а не прячусь.
— А потом короткие тебе будут ещё сильнее мешать, Сота.
Хибики дунул на свою чёлку.
Сота насупился, но за лентой опустился, а Хару с Акико рассмеялись. С длинными волосами тоже не так легко управиться, они выбиваются, сопротивляются и не хотят завязываться.
— Что будем с совами делать? — поинтересовался самый ответственный из них Хибики, затем всё-таки забрал у Соты ленту и сам завязал её.
— Ай.
Сделал он это слишком туго, поэтому тёмный тэнгу погрозил ему кулаком.
— Если честно, я опасаюсь ставить их на землю, — задумчиво произнесла Акико. — Если они так на Хару повлияли, неизвестно, что будет со мной, когда я попытаюсь избавиться от них…
Она поигралась с ними в руках и из интереса попробовала одну сунуть в карман, но
— Если убираю одну, то другая либо мёрзнет, либо горячеет.
— Давай лучше я понесу, — забеспокоился Хару и протянул руки к совам, как Акико отскочила назад. Сота и Хибики вмиг насторожились, но она поспешила успокоить их:
— Я в сознании, всё понимаю и не защищаю сов, но не хочу, чтобы ваш молодой господин пострадал. Лучше я сама понесу.
Хару слишком волновался за неё, а двое других тэнгу спорить не стали — отвернулись в разные стороны, Сота ещё и посвистел, как будто не при делах. Пришлось смириться.
— Акико, если тебе станет тяжело, дай мне знать, — обеспокоенно настаивал Хару, киноварно-красные глаза блестели от волнения.
— Договорились.
И они двинулись дальше на юг. Трупы остались позади, белый тэнгу ещё поглядывал по сторонам, но уже перестал тщательно высматривать мешок. Его обеспокоенный взгляд всё чаще возвращался к Акико, но та не менялась, а оставалась собой, никаких признаков для беспокойства.
Не так много времени прошло, как все постепенно успокоились, недавнее сражение осталось в прошлом, а в животе Хару вдруг заурчало.
— Может, передохнём и поедим? — предложил белый тэнгу, чувствуя себя неловко. Остальные спокойно шли и не жаловались, но, к счастью, Сота подхватил его:
— Умираю от голода!
И радостно плюхнулся на землю.
— Нет, — решительно отрезал Хибики. — Будем двигаться, пока светло, потом поедим и поспим.
Но Сота уже полез в свой мешок с провизией и даже нащупал остывшую и слегка подсохшую, но всё ещё съедобную паровую булку, которую тут же куснул.
— Можем поспать днём, а ночью продолжить путь, — проговорил он с набитым ртом, но вдруг вспомнил про Хару и протянул тому булку. У белого тэнгу чуть слюнки изо рта не потекли, он радостно вцепился пальцами и тоже откусил большой кусок, набив им рот.
Хибики слегка прищурился и пробормотал себе под нос:
— Ага, а молодой господин вырубится в темноте, кхе-кхе.
Говорить он старался очень тихо, а под конец закашлялся, будто и до этого не сказал ни слова. Хару не расслышал его слов — оголодавший тэнгу настолько увлёкся едой, что не замечал ничего вокруг, зато услышали Сота и Акико. Девушка прикрыла рот рукой и тихо посмеялась.
— А мне перекусить разрешите? — невинно поинтересовалась она, на лице нарисовалась широкая улыбка.
— Нет, — не думая, ответил Сота и вновь вцепился в булку.
— Да, — заспорил с ним Хибики и, когда поймал взгляд друга на себе, носом несколько раз указал в сторону Акико. Он еле сдержался, чтобы не сказать: «А если она тебя съест?»
Светлому тэнгу пришлось опустить на землю свой мешок и порыться в нём — к счастью, пара булок оказалась и там, поэтому и Акико, и он сам тоже смогли перекусить. Только девушке пришлось опуститься на землю и зажать еду между колен, так как руки занимали совами. Хару не стал сидеть в стороне, а приблизился к ней, смущённо забрал булку и аккуратно подержал её, а Акико с улыбкой уже откусывала из его рук.