Очерки сравнительного религиоведения
Шрифт:
55. ЛУНА И ИНИЦИАЦИЯ
Однако смерть не окончательна, потому что не окончательна смерть Луны. «Как Луна умирает и опять оживает, так и мы — умираем, но опять встанем», — заявляют индейцы одного калифорнийского племени при совершении обрядов новолуния [692] . Масса мифов описывает «послание», переданное людям Луной через посредство животных (зайца, собаки, ящерицы и др.), в котором Луна «обещает»: «Как я умираю и снова оживаю, так вы тоже умрете и снова оживете». По невежеству или злой воле «посредник» передает прямо противоположное и заявляет, что человек, в отличие от Луны, никогда не оживет, если он умер. Этот миф очень распространен в Африке [693] , но его находят также среди айну, на Фиджи, в Австралии и в других местах [694] . Он дает выход из того конкретного факта, что человек смертен, а также оправдывает существование иннциационных обрядов. Даже в рамках христианской апологетики фазы Луны дают хороший образец для нашей веры в воскрешение. «Lune per omnes menses nascitur, crescit, perf`icitur, minuitur, consumitur, innovator, — писал святой Августин. — Quod in luna per menses, hoc in resurrect`ione semel in toto tempore» [695] . Поэтому вполне легко понять роль Луны в инициациях, состоящих именно в том, чтобы подвергнуться ритуальной смерти, а затем «возрождению», при помощи которого посвящаемый приобретает свою истинную личность как «новый человек».
692
Frazer J. The Belief in Immortality and the Worship of the Dead. L, 1913. Vol. 1.P.68.
693
Ср.: Ibid. P. 65 и сл.; Frazer J. Folklore… Vol. I. P. 52–65; Abraharnsson H. The Origin of Death. Uppsala, 1951.
694
Frazer J. The Belief… P. 66 и сл.
695
Sermo CCCLXI, De Resurr.; PL XXXIX. Col. 1605; ср.: Cumont F Recherces… P. 211. №6. —
«Луна, шествуя по месяцам, появляется, растет, изменяется, уменьшается, пропадает и возрождается. Кто пройдет этот лунный путь, тот воскреснет однажды и на все времена» (лат.). — Прим. В. П.
В австралийских инициациях «мертвец» (т. е. неофит) поднимается из могилы, как Луна поднимается из тьмы [696] . Среди коряков Северо–Восточной Сибири, гиляков, тлинкитов, тонга и хайда медведь — «лунное животное», так как он появляется и исчезает с временами года — присутствует в обрядах инициации и играет совершенно такую же роль, какую играл в обрядах палеолитических времен [697] .
Индейцы помо в Северной Калифорнии инициируют своих кандидатов с участием медведя–гризли, который «убивает» их и «проделывает дыру» в их спинах своими когтями. Их раздевают, потом одевают в новую одежду, а затем они проводят четыре дня в лесу, и им открываются ритуальные тайны [698] . Даже когда в этих обрядах не появляются лунные животные и не делается прямых ссылок на исчезновение и появление Луны, мы склонны связывать различные обряды инициации с лунным мифом на всем пространстве Южной Азии и Тихого океана, как показал Гас в своей монографии, краткое изложение которой дано в книге Копперса [699] .
696
Schmidt W. Ursprung… Vol. III. S. 757 и сл.
697
Ср. дискуссию в: С.Hentze. Mythes… P. 16 и сл.
698
Schmidt W. Ursprung… Vol. II. S. 235.
699
Koppers W. Pferdeopfer und Pferdekult. S. 314–317.
В некоторых шаманских обрядах инициации кандидат «разламывается на куски» [700] совершенно так, как Луна разделяется на части (бесчисленные мифы рассказывают повесть о Луне, разбитой или распыленной Богом, Солнцем и т. д.) [701] . Ту же архетипическую модель мы наблюдаем в осирийских инициациях. Согласно традиции, сообщенной Плутархом [702] , Осирис правил двадцать восемь лет и был убит в семнадцатый день месяца, когда луна была на ущербе. Гроб, в котором скрыла его Изида, был обнаружен Сетом, когда он охотился при лунном свете; Сет разделил тело Осириса на четырнадцать частей и разбросал эти куски по всему Египту [703] . Ритуальная эмблема мертвого Бога имеет форму молодой Луны. Между смертью и инициацией явно имеется аналогия. «Вот почему, — говорит нам Плутарх, — существует такое близкое сходство между греческими словами, означающими умирание и инициацию» [704] . Если мистическая инициация достигается через ритуальную смерть, то смерть можно рассматривать как инициацию. Плутарх называет души, достигающие верхней части Луны, «победоносными», и они носят на головах те же короны, что инициированный и триумфаторы [705] .
700
Eliade M. Le Chamanisme et les techniques archa"iques de l’extase. P., 1951. P. 47 и сл.
701
Ср.: Krappe .. La Genese… P. 111 и сл.
702
Plutarch. De Iside. — Прим. М. Э.
Рус. перевод: Плутарх. Исида и Осирис. Киев, 1996. С. 5–70. — Прим. В. П.
703
Ibid. P. 18.
704
Plutarch. De Facie. P. 943b.
705
Plutarch. De Facie. P. 943d.
56. СИМВОЛИЗМ ЛУННОГО «СТАНОВЛЕНИЯ»
«Становление» — это типично лунная атрибутика. Воспринимать ли его как драму (рождение, достижение высшей фазы и исчезновение луны), или придавать ему смысл «разделения» или «перечисления» земных событий, или интуитивно видеть в нем «пеньковую веревку», из которой сплетены нити судьбы, — зависит, конечно, от мифотворчества и способностей к теоретизированию отдельных племен и от их культурного уровня. Но формулы, применяемые для выражения этого «становления», разнохарактерны только на поверхности. Луна «делит», «прядет» и «измеряет»; или питает, делает плодородными и благословляет; или принимает души мертвых, инициирует и очищает, — потому что она живет, а стало быть, находится все время в состоянии ритмического становления. Этот ритм всегда входит в лунные ритуалы. Иногда церемониал воспроизводит фазы Луны в целом, как, например, индийская пуджа, введенная тантризмом [706] . Богиня Трипурасундари должна, говорит один тантрийский текст [707] , рассматриваться как действительно находящаяся в Луне. Один тантрический писатель, Бхаскаро Раджа, определенно заявляет, что пуджа богини должна начинаться в первый день новолуния и продолжаться все пятнадцать дней лунного света; это требует шестнадцати брахманов, причем каждый представляет одну сторону Богини (т. е. одну фазу Луны, одну титхи). Туччи [708] совершенно справедливо замечает, что присутствие брахманов может быть лишь недавним нововведением и что в примитивной пуджа «становление» лунной Богини представляли другие фигуры. И действительно, в «Рудраяурала», несомненно авторитетном трактате, мы находим описание традиционной церемонии кумари–пуджа, или «поклонения деве». И эта пуджа всегда начиналась в новолуние и продолжалась пятнадцать ночей. Но вместо шестнадцати брахманов там бывали шестнадцать кумари, чтобы представлять шестнадцать лунных титхи. Поклонение это — врадхибихедана, т. е. совершается в порядке возрастов, и эту роль исполняли шестнадцать дев от одного года до шестнадцати лет. Каждый вечер пуджа представляет соответствующую титхи Луны [709] . Тантрический церемониал вообще уделяет огромное значение женщине и женским божествам; [710] в этом случае параллель между лунной формой и женственностью совершенна.
706
Тантризм — направление в буддизме и индуизме, сформировавшееся в первые века новой эры. Рассматривало человека как микрокосм, воплощающий энергетические начала Космоса. — Прим. В. П.
707
Lalitasahasranama V. 255.
708
Tucci G. Tracce di culto lunare m India // RSO. 1929–1930. Vol. 12. P. 424.
709
Ibid. P. 425.
710
Ср.: Eliade M. Le Yoga: Immortalite et liberte. P., 1957. P. 256 и сл.
Что именно Луна «измеряет» и «делит», показано примитивными классификациями, а также этимологиями. В Индии опять же «Брихадараньяка–упанишада» [711] повествует: «Это год Праджапати. Он имеет шестнадцать частей; пятнадцать из них — ночи, шестнадцатая установлена. Именно ночью она (Луна) растет и убывает» и т. д. «Чхандогья–упанишада» [712] сообщает нам, что человек состоит из шестнадцати частей и растет в то же время, что и пища [713] . Следы восьмеричной системы встречаются в Индии в изобилии: восемь мата, восемь мурти и т. д.; шестнадцать кала, шестнадцать шакти, шестнадцать матрика и т. д.; тридцать два сорта дикша и др., шестьдесят четыре йогини, шестьдесят четыре упачара и т. д. В ведической и брахманской литературе преобладает четверка. Вач (Логос) состоит из четырех частей [714] , пуруша (человек, великан) — тоже [715] . Фазы Луны возбуждают сложные ассоциации в позднейшем созерцательном мышлении. Штухен посвятил целую книгу изучению отношений между буквами алфавита и фазами Луны в понимании арабов [716] . Хоммель [717] показал, что десять или одиннадцать древнееврейских букв обозначают фазы луны (например, aleph, что означает «бык», — символ Луны в ее первую неделю, а также название знака Зодиака, где изначально обитает луна, и т. д.). У вавилонян тоже существует отношение между графическими знаками и фазами Луны [718] . То же самое наблюдается у греков [719] и скандинавов (двадцать четыре руны делятся на три сорта, или aettir, каждый содержит восемь рун) [720] . Одно из яснейших и полнейших уподоблений алфавита (как собрания звуков, т. е. не на письме) фазам Луны можно найти в примечаниях Дионисия Тракса, где гласные соответствуют полнолунию, твердые согласные — полумесяцу (четвертям), а мягкие согласные — новолунию [721] .
711
Brhadaranyaka-Upanisad. I. 5, 14.
712
Chandogya-Upanisad. VI. 7,1
713
См. рус. перевод: Упанишады. M., 1967. — Прим. В. П.
714
RV. I. 164, 45.
715
Вач — Богиня слова, речи в древнеиндийской мифологии; Пуруша — первочеловек, первосущество, объемлющее Вселенную: четверть его объемлет все земные твари, три четверти — небесную сферу. — Прим. В. П.
716
Der Ursprung des Alphabets mid die Mondstationen. Leipzig, 1913.
717
Grundriss der Geographic und Geschichte des alten Orient M"unich, 1904. Vol. 1. S. 99.
718
Winkler. Die babylonische Geisteskultur. 2nd ed. 1919. S. 117.
719
Schultz W. Zeitrechnung und Weltordnung // MB. Leipzig, 1924.
720
Ibid.; ср.: Arntz. Handbuch der Runenkunde. Halle, 1935. S. 232 и сл.
721
Domseif F. Das Alphabet in Mystik und Magie. Leipzig, 1925. S. 34.
57. КОСМОБИОЛОГИЯ И МИСТИЧЕСКАЯ ФИЗИОЛОГИЯ
Эти уподобления не просто служат функции классификации. Их получают при попытке полностью объединить человека и Вселенную в едином божественном ритме. Их значение прежде всего магическое и искупительное. Прививая себе силы, открытые в «буквах» и «звуках», человек помещает себя в разные центральные пункты космической энергии и так добивается полной гармонии между собой и всем существующим. «Буквы» и «звуки» действуют как образы, делая возможным путем созерцания или волшебства переходить с одного космического уровня на другой. Только один пример: в Индии, когда человек собирается «вызвать» в себе божественный образ, он должен сперва размышлять, и размышление его должно включать наряду с другими следующее упражнение (в котором Луна, мистическая физиология и важность звука образуют вместе структуру совершенной утонченности): «Вообразив в своем сердце лунный шар, развившийся из первоначального звука (пратхама–свара–паринатам, т. е. возникший из буквы А), пусть увидит внутри него прекрасный голубой лотос, в его волокнах — незапятнанный шар луны, а на нем желтое семя–слог Там…» [722]
722
Kimcit-Vistara-Tara-Sadhana // Sadhanamala. №98; ср.: Eliade M. Cosmical Homology and Yoga. P. 199.
Конечно, интеграция человека в Космос может совершиться, только если он приведет себя в гармонию с обоими астральными ритмами, «соединив» Солнце и Луну в своем живом теле. Это «объединение» обоих центров священной и естественной энергии имеет целью — в этих приемах мистической физиологии — воссоединить их в том первоначальном недифференцированном целом, каким оно было, когда еще не было разорвано актом, создавшим Вселенную; и это «соединение» символизирует превосходство Космоса. В одном тантрическом тексте [723] упражнение в мистической физиологии предлагает превратить «гласные и согласные в браслеты, а Солнце и Луну в кольца» [724] . Школы тантрическая и хатха–йога в высочайшей степени развили эти сложные аналогии между Солнцем, Луной и разными «мистическими» центрами артерии, крови и semen virile, и т. д. [725] Цель этих аналогий — прежде всего соединить человека с ритмами и энергиями Космоса, а затем объединить эти ритмы, слить центры и в конце концов совершить тот прыжок в трансцендентное, который становится возможным, когда все «формы» исчезают и восстановлено первоначальное единство. Подобные приемы — конечно, отшлифованный продукт долгой мистической традиции, но рудиментарную основу их мы находим у первобытных народов [726] столь же часто, как в синкретические периоды средиземноморских религий (Луна влияет на левый глаз, а Солнце — на правый; [727] Луна и Солнце на погребальных памятниках как символ вечности [728] и т. д.).
723
Carya 11, Krsnapada.
724
Eliade M. Cosmical… P. 200.
725
Ср.: Eliade M. Le Yoga: Immortalite et liberte. P. 257 и сл.; Eliade M. Cosmical… P. 201.
726
Ср.: Eliade M. Cosmical… P. 194. №2.
727
Cumont F. L’Egypte des astrologues. Brussels, 1937. P. 173.
728
Cumont F. Symbolisme funeraire. P. 94, 208.
Способом своего существования Луна связывает целую массу реальностей и судеб. Ритмы Луны соединяют самые разные гармонии симметрии, аналогии и участия, составляющие бесконечную «ткань», «сеть» из невидимых нитей, которые связывают одновременно человечество, дождь, растительность, здоровье, животных, смерть, перевоплощение, загробную жизнь и многое другое. Вот почему в столь многих традициях Луна олицетворяется как божество или действует через лунное животное, «ткущее» космическое покрывало и судьбы людей. Именно лунные богини либо изобрели профессию ткачества (как египетское божество Нейт), либо прославились умением ткать (Афина наказала Арахну, осмелившуюся соперничать с ней, и обратила ее в паука) [729] , либо ткали одеяние космических размеров (подобно Прозерпине и Гармонии) [730] и т. д. В средневековой Европе верили, что покровительницей ткачей была Холда, и за этой фигурой мы видим хтоническую и лунную природу божеств плодородия и смерти [731] .
729
Ovid. Metamorphoses. VI. 1 и сл.
730
Ср.: Nonnus. Dionysiaca. XLI. 294 и ca.; Claudian. De Raptu Proserpina. 1. 246 и сл.: Krappe . Etudes de mythologie et de folklore germaniques. P., 1928. P. 74.
731
Ср.: Krappe A. H. La deesse Holda // Etudes… P. 101 и сл.; Liungman W. Traditionswanderungen: Euphrat-Rhein. Helsinki, 1938; FFC. №119. S. 656 и сл.
Мы, очевидно, имеем здесь дело с крайне сложными формами, в которых кристаллизуются мифы, церемониалы и символы из различных религиозных структур, и не всегда они появились непосредственно из интуитивного постижения Луны как меры космических ритмов и повелительницы жизни и смерти. С другой стороны, мы находим в них синтезы Луны и Матери–Земли со всеми элементами их «епархии» (двойственность хорошего и дурного, смерть, плодородие, судьбу). Таким же образом нельзя ограничивать космическую «сеть» связями исключительно с Луной. В индийском мышлении, например, Вселенная была «соткана» Воздухом [732] так же, как Дыхание (прана) «соткало» человеческую жизнь. В соответствии с пятью ветрами, которые делят по своим территориям космическое пространство и все же сохраняют его единство, существуют пять дыханий (prana), «ткущих» человеческую жизнь как целое (тождество дыхания и ветра можно найти еще в ведических писаниях) [733] . В этих традициях заключена первобытная концепция целостности всего живого — космического или микрокосмического, — в котором разные части удерживает вместе дышащая сила (ветер или дыхание).
732
Brhadaranyaka-UP. III. 7, 2.
733
Ср.: AV. XI. 4. 15.
58. ЛУНА И СУДЬБА
Однако Луна, просто потому что она госпожа всего живого и вечный проводник мертвых, «соткала» все судьбы. Недаром в мифах она представляется огромным пауком — образ, использованный множеством народов [734] . Ибо ткать — это не только предназначать для какой-то цели (антропологически) и соединять разные действительности (космологически), но также создавать, делать что-то из собственной сущности, как паук, прядущий свою сеть. Луна — неисчерпаемый создатель всех живых форм. Но, как все сотканное, созданные таким образом жизни закреплены в заранее предопределенном узоре: они имеют судьбу. Мойры, прядущие судьбы, — лунные божества; Гомер [735] называет их «прядильщицами», а одну из них даже зовут Клото, что значит «прядильщица». Они, вероятно, начали с того, что были богинями рождения, но позднейшее развитие мышления возвысило их в положение олицетворения Судьбы. Однако их лунная природа никогда не уходила от них совершенно. Порфирий говорил, что мойры зависят от сил Луны, а орфический текст рассматривает их как составляющих часть (ta mere) Луны [736] . В древних германских языках одно из слов, означающих судьбу (древневерхненемецкое wurt, древненорвежское urdhr, англосаксонское wyrd), происходит из индоевропейского глагола uert, «вращать». Откуда получаем древневерхненемецкие слова wirt, wirtel — «веретено», «ручная прялка» и голландское worwelen — «вращать» [737] .
734
Ср.: Briffault R. The Mothers. Vol. II. P. 624 и сл.
735
Homer. Odyssey. VI. 197.
736
Krappe .. La Genese… P. 122.
737
Ср.: Ibid. P. 103.
Значение приводимых здесь слов, включая древневерхненемецкое wurt (славянское время) и т. п. значительно шире тех символических связей, которые Элиаде специально соотносит с Луной: их семантика связана с вращением и представлениями о круге вообще как о процессе разворачивания пространства во времени (ср.: Топорова Т. В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. М., 1994. С. 22 и сл.). — Прим. В. П.