Очертя голову, в 1982-й (Часть 1)

Карлов Борис

— Нащупываем, Владилен Казимирович, — ответил он осторожно. — Но я собирался доложить вам об успехах. — Карклин поднялся и повысил голос. — Приглашаю всех вас на ближний полигон для демонстрации психодислептического манипулятора. Излучателя, который заставит врага обратить против себя своё собственное оружие!

— Поясните, что именно вы намерены нам показать.

— Да, да, конечно… — Карклин потёр костлявые руки. — Суть демонстрации в следующем. В небольшой ограждённый участок земли мы поместим опытную группу. Людей различного социального

статуса, пола и возраста. Разумеется, приговорённых к смертной казни. Направленный излучатель посылает разного рода команды, суть которых — безоговорочное послушание. Наша задача показать, что абсолютное послушание не имеет предела.

— Не имеет предела? Как это понимать?

— Это понимать так, Владилен Казимирович, что по команде оператора любящая мать перегрызёт горло своему собственному ребёнку.

— Какой ужас.

— Мы можем показать облегчённую программу.

— Не надо, пусть нам продемонстрируют полный спектр возможностей. Как вы полагаете, Карклин, сколько времени займёт разработка карманной модели такого прибора?

— Хм… Думаю, что не менее полугода.

— Хорошо, послезавтра в десять — на ближнем полигоне. Теперь к другим вопросам…

Отпустив сообщников, Змий остался наедине с Коршуновым.

— Где Альтшуллер? — произнёс он после паузы, не предвещавшей ничего хорошего.

— Странно, что вы так легко на это купились… Поверили Карклину только потому, что он первый тявкнул в мою сторону. Но кто больше всех шумит по поводу пропажи? Разве не сам вор первым начинает хлопотать и возмущаться, наивно полагая, что таким образом отводит от себя подозрения? Само существование Альтшуллера, непредсказуемого изобретателя, служило угрозой его мечте о спокойной старости. Заметьте, как легко внедрился мой человек, этот несчастный погибший лаборант, в систему ВПК. Не выйдет ли так, что Оружием Сдерживания раньше нас завладеет какая-нибудь религиозная секта или исламские фанатики?…

— Чёрт! Что же делать?

— Заставьте Карклина подчиняться мне.

— Он не пойдёт на это.

— Даже под страхом смерти?

— Сбежит, извернётся, исчезнет, провалится в дыру, растворится в воздухе.

— Если он не желает подчиняться сознательно, нужно внушить ему такую потребность.

— «Маяк»?

— Работа близится к концу, Владилен Казимирович.

— Ага…

— В отделе очень талантливые молодые ребята. Думаю, что уже через неделю в эфир можно будет пустить первую установку.

— Что же это будет за установка?

— «Я люблю своего Президента и беспрекословно подчиняюсь своему вышестоящему начальству».

Змий улыбнулся:

— Карклин.

— Мы сумеем внушить ему любовь к нашему Президенту.

— И послушание…

— И страх…

Ужинали они вместе. Потом в Кремль привезли артистов, которые пели и плясали, а Змий тоже плясал и брызгался шампанским, которое нарочно встряхивал и зажимал большим пальцем. Только под утро Коршунов смог заснуть в своём просторном бронированном

вагоне на пути к Петрограду. Пуск системы «Маяк» назначили на третье сентября.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Котов и Петрушка

Четыре года и сто один день до конца света

25 мая 1984 года Дима Котов вернулся в Ленинград с очередных гастролей. Ещё в ноябре, под шумок государственного переворота, он пропихнул ансамбль в филармонию. Помогли отзывы о высоком идейно-политическом уровне коллектива в корейской печати и старания Лены Чебриковой. Теперь ребята имели от шести до двенадцати рублей за выход и официальный статус. Зима пролетела незаметно. Вечером играли концерт, ночь пьянствовали в гостинице, днём отсыпались. Месяц — как один день.

Вернувшись, он навестил Петрушку. Помянули меня с Верой. Диму подмывало сказать избитое «все там будем». Но в сложившейся ситуации фраза не имела смысла. За истекшие в этом новом мире полтора года он уже не раз по пьяному делу пытался объяснить Петрушке суть происходящего. Но вместо объяснений выходила сбивчивая ахинея — про Иванова, волшебные таблетки, и путешествие во времени.

«А я?» — спрашивал Петрушка.

«А ты там остался», — отвечал Котов.

«Так что же, меня теперь двое?»

«Нет, того сейчас как бы не существует, потому что там — время остановилось. А в ночь со второго на третье сентября 1988 года всё вернётся к прежнему».

«А пояснее можно?»

А пояснее Котов и сам ничего не понимал. Он только знал, что может вернуться в прежний мир до указанной даты. Что произойдёт после полуночного боя часов второго сентября 1988 года он не представлял. И у него в запасе оставалось только четыре года, чтобы понять и на что-то решиться.

— Правду говорят, что следующий новый год будем отмечать не как 1985-й, а как 68-й? — спросил Котов.

— Это точно, — подтвердил Петрушка. — Теперь новая эра будет считаться от революции 1917-го года.

— А ещё какие перемены?

— Будто сам не видишь.

— Где ж я могу видеть? Там, в глубинке, вообще как в кино, во время оккупации, — комендатура, патрули, аресты…

— Тише ты, — Петрушка пугливо оглянулся.

— Не бойся, мы одни в квартире, — успокоил его Котов.

— Ничего не значит.

— В каком смысле?

— Я, понимаешь ли, в таком месте работаю…

— В каком месте?

— В очень секретном месте.

— Ладно, забыли. А правда что столица будет в Питере?

— Не знаю… Налей ещё.

— В секретном отделе не заругают?

— Завтра выходной, воскресенье.

— Ну… чтоб земля им пухом.

Котов и Лена Чебрикова

Дома Котов застал Лену Чебрикову. У неё давно уже был собственный ключ и она вела себя здесь по-хозяйски. Она переодевалась в халат, валялась на кровати, трещала по телефону или пила чай на кухне. Сегодня она сидела в верхней одежде и курила.