Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Солонарь Владимир

И в то же время Маниу считал, что румынская нация обладала «особыми правами» на территории Румынии, поскольку она здесь «сформировалась», и следовательно, сама ее идентичность и ее психология были неразрывно связаны с этой землей. Меньшинства же представлялись ему «островками» иных народов, разбросанными в «великом автохтонном национальном теле»; эти поселенцы имели свои «родины» в другом месте, и их присутствие на национальной территории румын было результатом «инфильтрации» [69] . Хотя пренебрегать правами меньшинств не следовало, государство было ответственно главным образом перед румынской нацией, и его главной задачей было возмещение ущерба, причиненного враждебными силами, которые правили румынами на протяжении веков. А именно, городам необходимо было придать «истинно» румынский характер, их следовало заселить этническими румынами, которых нужно было продвигать в экономике и сфере свободных профессий, где они были слабо представлены. Иначе говоря, «социальная структура румынского народа при отсутствии средней социальной прослойки и национальное производство при отсутствии класса производителей, промышленников и коммерсантов были больны и ущербны» [70] . Маниу считал, что эта цель была вполне совместима с демократической системой и ценностями. Такие действия не должны были «никого задеть», поскольку они сводились к тому, чтобы помочь этническим румынам, пользуясь для этого «покровительством [своего] государства и публичными фондами», достичь такого же уровня развития, которого добились для себя народы других рас, языков и религий [71] .

69

Ibid., pp. 2–4.

70

Ibid., p. 13.

71

Ibid., pp. 12–13.

Стремление

Маниу уравновесить национализм и демократию было сильным и искренним, но было бы преувеличением сказать, что его публичные действия и высказывания всегда и полностью соответствовали ему. Так, после того как его партия получила на парламентских выборах в декабре 1928 г. 77,8 % голосов избирателей, среди которых было много голосов меньшинств, политика руководимого им кабинета вскоре многих разочаровала. Хотя в период правления НЦП с ноября 1928 по октябрь 1930 г. положение меньшинств в какой-то мере улучшилось, обещанный закон о меньшинствах не был принят, как не был пересмотрен и закон 1925 г. о публичных школах, серьезно ограничивавший право меньшинств добиваться открытия таких школ в местах их компактного проживания [72] . Однако, когда в 1935 г. его старый друг и близкий соратник Александру Вайда-Воевод выступил с идеей законодательно ограничить долю меньшинств в национальной экономике и свободных профессиях, вплоть до того, чтобы прибегнуть для этого к авторитарным мерам, Маниу отверг эти предложения и добился того, что Вайда-Воевод был исключен из партии [73] .

72

См.: Hausleitner, Die Rumanisierung in der Bukowina, pp. 225–226; Аркадий Жуковский, История Буковини, ч. II (Черновцы, Редакцийно-видавничий виддил облполиграфвидаву, 1991–1993), с. 120.

73

О разногласиях между Маниу и Вайдой-Воеводом см.: Stan, IuliuManiu. Nationalism si democratie, pp. 251, 266–267; Grigore Gafencu, ^Insemnari politice, 1929–1939, ed. Stelian Neagoe (Bucuresti: Humanitas, 1991), pp. 328–329; Vasile Marin, „Democratia, dusmanul nationalismului”, Marin, Crez de generatie (Bucuresti: Tipografia „Bucovina” I.E. Toroutiu, 1937), pp. 35–37.

Возможно, самым большим провалом в политической карьере Маниу стало заключение в 1937 г. предвыборного пакта «о ненападении» с Корнелиу Зеля Кодряну (Corneliu Zelea-Codreanu), лидером самой сильной и самой агрессивной фашистской и антисемитской партии в Румынии, официально называвшейся в тот момент партией «Всё для Страны!», но более известной как Железная гвардия, или легионеры. Этот пакт был призван предотвратить массовую фальсификацию результатов парламентских выборов в декабре того же года со стороны правительства, которому противостояли как НЦП, так и Железная гвардия. Таким образом, цели пакта были ограниченными. Маниу, однако, публично оправдывая свое соглашение с Кодряну, сделал несколько заявлений, в которых выразил свою симпатию к этому якобы высокоморальному человеку. Он также утверждал, что у него с Кодряну было «идентичное» понимание «национальной идеи», и выразил надежду, что Кодряну в конце концов поймет невозможность проведения антисемитской политики в Румынии [74] . Несмотря на то что одновременно с этим он вновь подтвердил свою приверженность демократии и неприятие насилия, антисемитизма и «любого рода преследований», как и преимущественную ориентацию на западные демократии (официальная политическая позиция партии Кодряну состояла в поддержке фашистской Италии и нацистской Германии), эти заявления вызвали недоумение в рядах сторонников Маниу. Они до сих пор вызывают споры [75] .

74

Текст пакта см.: Ioan Scurtu, ed. Ideologie si formatiunile de dreapta ^in Rom^ania 7 iulie 1934 – 30 martie 1938 (Bucuresti: Institutul National pentru Studiul Totalitarismului, 2003), vol. IV, pp. 356–357.

75

См.: Paraschiv, Tepelea, eds. Iuliu Maniu ^in fata istoriei, pp. 277–279; Rebecca Ann Haynes, „Reluctant Allies? Iuliu Maniu and Corneliu Zelea Codreanu against King Carol II of Romania”, Slavonic and East European Review, 85, nr. 1 (2007), pp. 104–134.

Как нам показывает пример Маниу, румынский этнический национализм межвоенного периода при всем ксенофобском и антидемократическом потенциале, который был в нем заложен, на практике умерялся преданностью некоторых членов румынской элиты парламентской демократии и принципам правового государства. Хотя бесполезно задаваться вопросом, как сложилась бы судьба Румынии в период Второй мировой войны, если бы у ее кормила находились Маниу и подобные ему умеренные националисты, нет сомнения, что румынское правительство не запятнало бы себя в таком случае многими позорными действиями, изучению которых посвящена настоящая книга. Однако случилось так, что в тот период во главе страны оказались люди более правых взглядов, национализм которых носил совершенно другой характер.

1.3. Радикализация румынских правых в 1930-х годах: программа этнократического государства

Специалисты, изучающие правые движения межвоенного периода, на протяжении многих десятилетий сосредотачивали свое внимание на политике и идеологии двух главных партий фашистского толка – Национал-христианской партии А. К. Кузы («кузисты») и Железной гвардии Корнелиу Зеля Кодряну [76] . Такое внимание вполне объяснимо, поскольку это были массовые партии, которые в конце 1930-х гг. пользовались значительной поддержкой электората и которые, хотя и весьма ограниченный период времени, находились у власти. В декабре 1937 г. кузисты сформировали правительство и оставались у власти до февраля 1938 г. Железная гвардия делила власть с румынским диктатором Ионом Антонеску с сентября 1940 по январь 1941 г. Железная гвардия в большей мере, чем НХП, обладала атрибутами аутентичного социального движения, пользуясь массовой поддержкой в стране и опираясь на большую группу преданных активистов. Железная гвардия также была более умелой и в своей дискурсивной практике: А. К. Куза был примитивным антисемитом и мегаломаном, считавшим, что ему удалось превратить антисемитизм – в сущности, обывательский предрассудок – ни много ни мало в «науку» антисемитизма (А. К. Куза был профессором политической экономии Ясского университета), тогда как его бывший студент Кодряну, начавший свою политическую карьеру в кузистской партии, но позднее разошедшийся с ней, умело совмещал антисемитскую пропаганду с разоблачениями политической коррупции и призывами к моральному возрождению Румынии [77] . Его искренняя религиозность и ловкое манипулирование традиционными образами святости и мученичества принесли Кодряну поддержку и фанатичную преданность многих молодых румын и некоторых из самых блистательных интеллектуалов страны [78] .

76

Многие десятилетия специалисты ведут спор о том, что такое фашистские или фашистского типа партии и движения. Из недавних и самых полезных см.: Robert O. Paxton, The Anatomy of Fascism (New York: Alfred A. Knopf, 2004), pp. 206–220; Michael Mann, Fascists (Cambridge; New York: Cambridge University Press, 2004), особенно pp. 353–376.

77

Литература о партии Кодряну значительная и среди многих изданий следует отметить Eugen Weber, „Romania”, The European Right: A Historical Profile, ed. Hans Rogger si Eugen Weber (Londra: Weidenfeld & Nicholson, 1965), pp. 501–574; Nicholas M. Nagy-Talavera, The Green Shirts and the Others: A History of Fascism in Hungary and Rumania (Stanford, CA: Hoover Institution Press and 318 NOTE Stanford University, 1970), pp. 246–344; Radu Ioanid, The Sword of the Archangel: Fascist Ideology in Romania, trad. de Peter Heinegg (Boulder, CO: East European Monographs, 1990); Francisco Veiga, La mistica del ultranacionalismo: historia de la Guardia de Hierro, Rumania, 1919–1941 (Bellaterra: Publicaciones de la Universidad Autonoma de Barcelona, 1989) [trad. ^in limba rom^ana: Francisco Veiga, Istoria Garzii de Fier, 19191941. Mistica ultranationalismului (Bucuresti: Humanitas, 1995)]; Armin Heinen, Die Legion „Erzengel Michael” in Rumanien: soziale Bewegung und politische Organisation: ein Beitrag zum Problem des internationalen Faschismus (Munchen: Oldenbourg, 1986) [trad. ^in limba rom^ana: Armin Heinen, Legiunea „Arhanghelul Mihail” – miscare sociala si organizatie politica. O contributie la problema fascismului international (Bucuresti: Humanitas, 1999)]; Constantin lordachi, Charisma, Politics and Violence: The Legion of the „Archangel Michael” in Inter-War Romania, Trodheim Studies on East European Cultures and Societies (f. l.: f. e, 2004).

О кузистах см.: Paul Shapiro, „Prelude to Dictatorship in Romania: National Christian Party ^in Power, December 1937 – February 1938”, Canadian-American Slavic Studies, 8, nr. 1 (primavara 1974), pp. 45–88.

78

О сторонниках Железной гвардии в среде правых интеллектуалов, ставших впоследствии международными знаменитостями, как будущий профессор Чикагского университета, историк религий Мирча Элиаде или послевоенный французский писатель и этик Эмиль Чоран, см.: Volovici, Nationalist Ideology and Antisemitism. О Мирче Элиаде см. также: McLinscott Ricketts, The Romanian Years (New York: Columbia University Press, 1998); об Эмиле Чоране см. Marta Petreu, An Infamous Past: E.M. Cioran and the Rise of Fascism in Romania, trad. de Bogdan Aldea (Chicago: Ivan R. Dee, 2005) [ed. rom.: Cioran sau un trecut deocheat (ed. a III-a revazuta si adaugita), Iasi: Polirom, 2011].

Однако сосредоточенность на этих двух партиях, их лидерах и сторонниках-интеллектуалах подчас приводит к тому, что другие правоэкстремистские интеллектуалы, сыгравшие важную роль в румынской политической истории, остаются за кадром. В отличие от своих конкурентов на правом фланге, в особенности сторонников Кодряну и Железной гвардии, эти теоретики и публицисты крайне правого национализма были близки к королю Румынии Каролю II. Некоторые их публикации получили широкую известность как в Румынии, так и за ее пределами, и оказали серьезное влияние на правительственную политику в конце 1930-х – начале 1940-х гг. Важной особенностью их взглядов было то, что в качестве смертельных врагов они рассматривали не только евреев, но все меньшинства Румынии и требовали приятия решительных мер против них [79] . С кузистами и легионерами их объединяла враждебность к демократии и симпатия к авторитарным формам правления.

79

Атаки Кодряну без разбору на всех «чужаков» (или даже в целом на «чужесть») могут быть найдены в: Corneliu Zelea Codreanu, Pentru legionari, vol. I, (Sibiu: Totul pentru Tara, 1936), pp. 78, 92–93, 312, 383, и в Codreanu, Circulari si manifeste ([Madrid]: f. p., 1951), pp. 6, 9. В обеих книгах практически каждая страница пропитана ненавистью к «евреям». Риторика легионеров, похоже, была направлена против того этнически «другого», который был самым видимым и самым нежелательным элементом в определенном регионе. Например, в Добрудже целью их атак в большинстве случаев были этнические болгары. См. Puiu Dumitru Bordeiu, Miscarea Legionara ^in Dobrogea ^intre 1933–1941 (Constanta: Ex Ponto, 2003), p. 100. Мирча Элиаде, возможно, самый блистательный румынский интеллектуал правых взглядов межвоенного периода и пламенный сторонник Железной гвардии в середине 1930-х гг., поддержал введение самых суровых мер против всех меньшинств в Румынии в своей знаменитой статье «Слепые пилоты», опубликованной в сентябре 1937 г… См. Scurtu, ed. Ideologie si formatiuni de dreapta, vol. IV, pp. 342346.

Большинство лиц, чьи взгляды будут проанализированы на следующих страницах, резко сдвинулись вправо в 1930-е гг.; десятилетием ранее они тяготели к политическому центру и к одной из так называемых «исторических» партий – НЛП или НЦП, которые заявляли о своей преданности демократической конституции 1923 г. Их переход вправо можно рассматривать как частный случай той общей радикализации, которая была характерна для межвоенной Европы в период экономических и социальных потрясений, вызванных Великой депрессией, когда поддержка демократии повсеместно ослабела и многие консерваторы переориентировались на более тесное сотрудничество с партиями фашистского толка [80] . В Румынии существовал еще один мотив для поправения части элит: это была личность и политика монарха страны, короля Кароля II, с которым у этих персонажей были разнообразные связи. Многие аспекты их политической эволюции невозможно понять, не обратив более пристальное внимание на этого правителя.

80

См.: Mark Mazower, Dark Continent: Europe’s Twentieth Century (New York: A. A. Knopf, 1999), pp. 12–31; Martin Blinkhorn, ed. Fascists and Conservatives: The Radical Right and the Establishment in Twentieth-Century Europe (Londra: Unwin Hyman, 1990).

Кароль II (1893–1953) был третьим королем из династии Гогенцоллерн-Зигмарингенов, которая правила Румынией с 1866 г. Один из биографов назвал его «самым коррумпированным венценосцем Европы в ХХ веке». При жизни международная пресса прозвала его «королем-плейбоем» [81] . Скандалами всякого рода, особенно сексуальными и финансовыми, была отмечена вся его жизнь.

Наследник престола по праву рождения, Кароль в декабре 1925 г., находясь в путешествии по Европе, в письме, адресованном своему отцу, королю Фердинанду I, отказался от своих прав на трон, мотивировав свой отказ решением сожительствовать со своей избранницей Еленой Лупеску, происходившей из еврейской семьи римско-католического вероисповедания. Ранее Елена Лупеску была в браке с офицером румынской армии, с которым развелась в 1920 г. До встречи с Каролем в 1925 г. она жила на периферии бухарестского полусвета и слыла женщиной, не отличавшейся излишней разборчивостью [82] . Кароль был женат на греческой принцессе Елене, с которой он, однако, прервал отношения вскоре после венчания. Связь наследного принца с Еленой Лупеску была скандальной и вызвала разрыв его отношений с румынским политическим истэблишментом, который в то время состоял в основном из руководителей и сторонников Национал-либеральной партии. Вследствие своего письма с отречением законом от 4 января 1926 г. Кароль был лишен наследственных прав. Его сын Михай от брака с принцессой Еленой Греческой был провозглашен наследником престола. Было учреждено регентство, а Каролю было воспрещено возвращение в страну. Казалось, Кароль покинул авансцену истории навсегда. Однако вскоре ситуация в Румынии кардинально изменилась, и его акции возросли в цене [83] .

81

О Кароле II как о самом коррумпированном монархе Европы см: Nagy-Talavera, The Green Shirts and the Others, p. 275. О Кароле как о короле-плейбое см.: Paul D. Quinlan, The Playboy King (Westport, CT: Greenwood Press, 1995). Большинство используемых в данной работе биографических данных о Кароле почерпнуты из последней из указанных книг.

82

Quinlan, The Playboy King, pp. 65–67.

83

Ibid., pp. 74–80.

В июле 1927 г. скончался король Фердинанд I, и Михай стал королем. Регентский совет контролировали национал-либералы. Эта политическая система могла бы функционировать и дальше, если бы в ноябре того же года внезапно не умер авторитетный лидер Национал-либеральной партии Ион И.К. Брэтиану. Экономическая ситуация в 1930 г. резко ухудшилась, а Регентский совет, который контролировала Национал-либеральная партия, был исключительно непопулярен. Многие румыны считали отрекшегося принца жертвой политических интриг национал-либералов. Кароль понял, что у него есть шанс. НЦП, находившаяся у власти с ноября 1928 г., поддалась влиянию общественного мнения, и сам Маниу дал Каролю себя обмануть расплывчатыми обещаниями, согласно которым по возвращении в Румынию он должен был отказаться от Елены Лупеску и возобновить брачные отношения с принцессой Еленой [84] .

84

Ibid., pp. 97–98.

7 июня 1930 г. самолет Кароля внезапно приземлился в Клуже, где он был встречен ликующей толпой. На следующий день парламент 495 голосами «за» при 1 «против» отменил закон от 4 января 1926 г. Кароль был возведен на престол, а Михай низведен в положение наследника. В середине августа Елена Лупеску вернулась в Румынию и с комфортом расположилась в королевском дворце. Маниу ушел в отставку, а отношения Кароля с обеими политическими партиями непоправимо ухудшились. Его правление началось со скандала и проходило от одного политического кризиса к другому вплоть до 6 сентября 1940 г., когда он был вынужден повторно отречься и навсегда покинул страну [85] . В течение этого десятилетия политическое влияние Кароля было решающим.

85

Ibid., pp. 98-114.