Очки для Босха

Фесенко Владислав Леонардович

– - Кто живой? Это просто осиновая чурка, которую я дёргаю за ниточки, - ответил кукольник, собирая реквизит.

– - Нет, Буба живой, - настаивала девочка.
– Ну, почти живой.

– - Ладно, пошли. Как тебя звать-то?

– - Панда, - ответила девочка и поправила лямку на рюкзачке.

– - Панда. Гм.... А я - Конёк. Странная у нас компания!
– - Он задекламировал: -- "В одну телегу впрячь не можно Конька и трепетную...", да!

Местная забегаловка представляла собой своеобразный клуб ветеранов Дороги. Бродяги всех мастей собирались здесь, чтобы закусить, выпить и поделиться информацией. Кукольника

тут знали, уважали и с удовольствием смаковали истории о его похождениях. И потому его появление на пороге с юной незнакомкой не осталось незамеченным.

– - Это заведение - бактериологическая бомба, - брезгливо поморщила нос его спутница, когда Конёк, устраиваясь за столиком, смёл с него остатки предыдущей трапезы. Но села.

– - А! Провалиться мне в собственную задницу, если это не наш сказочный герой! И... с юной госпожой!
– поприветствовал вошедших толстяк за стойкой.

– - К счастью, тебе это упражнение недоступно из-за размеров собственного живота, - обрадовался старому другу Конёк.
– Панда, познакомься: это Сумо, самурай от кулинарии.

– - Даже совершив харакири перед императорским дворцом, он никогда не станет японцем, - продолжала вредничать Панда.

– - Извини, Сумо, у девочки переходный возраст.
– Конёк строго посмотрел на Панду.

– - Не печалься, что люди не знают тебя, но печалься, что ты не знаешь людей, - поклонился бармен.
– Что молодая госпожа будет есть? Побеги бамбука?

– - Большой пакет чипсов с беконом... И пиво, - отомстила Панда за "девочку".

Конёк ограничился гамбургером и стаканчиком "за счёт заведения".

Когда заказ принесли, Конёк не удержался от замечания:

– - Странная диета для молодой девушки.

– - Ты тоже, гляжу, не овсянкой питаешься.

– - Артисту нужны калории, - Конёк откусил от громадного бутерброда.
– М-м! Вкусно, как у мамы!

– - Твоя мама работала в "Макдоналдсе"?
– съязвила девочка.

– - Я вообще не помню своих родителей.

– - А я - помню.

Повисла неловкая пауза.

Панда сняла запотевшие очки. Протёрла их о подол. Огляделась вокруг. Посмотрела на Конька. Надела свои разноцветные очки. Снова посмотрела на Конька:

– - Странно, но ты не изменился.

– - Люди редко меняются так быстро, - дожёвывая бутерброд, промычал кукольник.

– - Я надела очки, и все вокруг пришло в норму, а ты не изменился.

– - Ты хочешь сказать, что я ненормальный? Ну, это профессиональная болезнь, - попытался отшутиться Конёк.

– - Дело в том, что я страдаю редкой формой астигматизма, - серьёзно продолжила Панда.
– Без очков я всё вижу в искажённом виде. Но это не просто искажение пропорций, как на картинах Эль Греко - у него был обычный астигматизм. Мне без очков всё кажется не тем, что есть на самом деле. Так же, наверное, видел Босх.

И Панда поведала Коньку о своих "видениях". О Доброй Круглой Рыбе, которая каждое утро всплывала в небо и согревала всё вокруг светом своей золотой чешуи. О суетливых призраках, которые дарили ей ненужные игрушки, лечили от несуществующих болезней, кормили несъедобным обедом и хотели, чтобы их называли мамой и папой. О настоящем пире, который начинался на поляне, когда она убегала от призраков. О скачущих, роющих и летающих друзьях, называвших её Пандой. О выводке крысят, которых она, будучи совсем ещё ребёнком, лазая по деревьям, обнаружила в гнезде. Крысята тоже были маленькие, мягкокрылые и казались совсем беспомощными, пока

девочка не захотела поиграть с ними. Тогда самый крупный из них вцепился ей в палец той своей головой, на которой открывалась пасть, полная острых зубов. Панда брезгливо стряхнула его, ударив головой о ветку, да так сильно, что у него вылетели передние зубы. Другая голова крысенка, та, что с красными глазками, долго сверлила Панду запоминающим взглядом. Третья же, состоящая только из рыскающего носа, навеки впитала запах обидчицы.

Конёк слушал и видел, как Добрая Круглая Рыба устало шла на нерест вверх по извилистой протоке Млечного Пути. Пути, на котором он был первым автостопщиком. Видел, как икринки вспыхивали вокруг него звёздами и разноцветными мальками торопились к собственным Вселенным. И как Круглая Рыба, выполнив свой материнский долг, довольно нырнула за горизонт, заплескав тёмно-синий небосвод потёками оранжевой и пурпурной акварели.

Затем крысята подросли и полетели грызть рыбу. А Добрая Круглая Рыба, выпучив глаза, только молча шлёпала губами и шевелила плавниками. И так повторялось день за днём. Внизу похолодало, и они с Пандой, кутаясь в плащи, гуляли по осеннему ковру, устланному крупной золотисто-красной рыбьей чешуёй. Крысиных стай в небе становилось всё больше. Друзья стали исчезать один за другим. Праздники на поляне прекратились. И вот, выбежав одним сумеречным утром на опустевшую поляну, Панда обнаружила в небе лишь фосфоресцирующий полуобглоданный рыбий скелет, плавающий кверху брюхом. Оскаленные челюсти продолжали открываться в беззвучной мольбе. Многоголосый крысиный писк заполнил всё пространство. Девочка заткнула уши и с криком бросилась в дом.

– С испугу меня родители сдали в дурку, - продолжала Панда, - в Стационар. Нейролептики, сульфазин, инсулиновый шок... Ничего не помогало. Потом какой-то заезжий светило прописал мне очки с корректирующими стёклами, и я стала видеть правильно. Как все. И родители успокоились... Теперь уже навсегда.

– - Ты веришь в Бога?
– попытался утешить её Конёк.

– - Да! И в Рождество, и в Санта-Клауса. И в то, что, когда умру, буду кататься с Иисусом с Голгофы по снегу на голой жопе!
– сорвалась Панда.
– Не обращай внимания, - почти без перехода извинилась она, - просто у меня ПМС.

– - Что у тебя?

– - Пэ-мэ-эс - предменструальный синдром.

Конёк остолбенел.

– - Извините, мне нужно "попудрить носик": пиво, знаете ли, - и убежала.

Пока Конёк в одиночестве переваривал бутерброд и обрушившийся на него поток информации, за их столик подсел импозантный мужчина средних лет:

– - Вы не потратите на меня немного времени?

– - За душой ни хрена, кроме свободного времени. Его и трачу, - проворчал Конёк.

– - Могу предложить вам способ поправить своё материальное положение.

Он представился:

– - Пасюк Лавр Ильич, антрепренер и главный патологоанатом "ОБЩЕДОСТУПНОГО АНАТОМИЧЕСКОГО ТЕАТРА".

После традиционного выражения восхищения талантами кукольника он предлагает ему продать марионетку. Конёк отказывается. Антрепренер продолжает торговаться и предлагает влиться с его номером в основной репертуар тетра. Он намекнул даже на вероятность партнёрства и большие барыши. Конёк обещал подумать. Когда вернулась Панда, посетитель встал и откланялся с преувеличенной вежливостью. Положив на стол две контрамарки на вечернее представление, он пообещал "там и продолжить разговор".