Одержимость Фенрира

Снегова Анна

– Как эта хрень тут снимается? – бормочет Фенрир мне в волосы. Я нервно усмехаюсь. Меня разрывает на части от волнения и в то же время предвкушения. Кожа горит и требует ещё прикосновений. Прямо сейчас их преступно много достаётся моему платью, и мне хочется это исправить.

Молча тянусь себе за спину, наощупь нахожу его ладонь и перекладываю себе на бок, где косточка правого бедра. Там застёжка.

– Это не платье, а пыточный инструмент, - вздыхает Фенрир. Пытается аккуратно нащупать крючки.

– Предполагалось, что я сама его буду снимать, - смущённо поясняю

я. И от этих слов краснею ещё больше. – Если порвёшь, мне будет не в чем ехать дальше.

Фенрир усмехается.

– По дороге в Гримгост полно поселений. Найдём, где купить тебе всё необходимое. Чем дальше на север, тем холоднее. Тебе в любом случае в этом нельзя, - в его голосе предвкушение. Нитки, которыми пришиты крючки, жалобно трещат.

Я приподнимаю голову и смотрю в его бесстыжие глаза.

– Это не повод рвать моё платье! Или я в эти твои «селения» должна раздетой въезжать, на тебе верхом?

Угрызений совести в серебряном взгляде не видно. Лукавые искры вспыхивают ярче.

Фенир опускается передо мной на одно колено. И крепко взяв ручищами за бёдра, начинает разбираться в устройстве крючков. Пока я, сгорая от смущения, кусаю губы. Ветер холодит обнажённую грудь, и я инстинктивно закрываю себя руками крест-накрест. Мой Волк бросает на меня быстрый хищный взгляд снизу вверх, но ничего не говорит по этому поводу.

Его внимание сосредоточено внизу.

Медленно тянется по ногам вниз расстёгнутая, наконец, юбка.

Широко раздуваются ноздри, когда он вдыхает аромат моего разгоряченного тела.

Меня бьёт дрожь. Щёки горят. Переступаю ворох тряпок и остаюсь в одних тонких панталонах и туфлях.

Мой мужчина поднимается на ноги и неспешно обходит меня по кругу, как зверь, загнавший, наконец, свою добычу, и решающий, с какого края начать. Его глаза горят в полумраке, как зрачки хищника, что подкрадывается под покровом ночи. Лунный свет попадает в низину, но заблудившись в ветвях деревьев, бросает причудливую сеть теней на траву, на мою бледную кожу, на плечи мужчине, с которым отныне наши судьбы связаны воедино. Я решила так сама. И верю, что ни на миг не пожалею о своём решении.

За те краткие мгновения, что мы провели вместе, я уже прожила, кажется, больше эмоций и ярких мгновений, чем за всю предыдущую жизнь.

– Я б тебя такую даже намечтать бы не смог, - признаётся Фенрир, и от этих слов меня словно «отпускает». Волнение утихает, оставляя место будоражащим мурашкам по всему телу.

Он останавливается сзади и крепко обнимает обеими руками, прижимается всем телом ко мне. В его объятиях мне тепло и хорошо. Больше не зябну от прохладного ночного ветерка, от которого кожа на груди и предплечьях собралась пупырышками.

Фенрир кладёт ладони мне на запястья. И осторожно убирает мои руки от груди.

Откидываюсь ему на плечо доверчиво и тихо вздыхаю.

Горячие ладони ложатся на нежные окружности, сжимают.

– М-м-м-м…

Не могу сдержать стон. Это слишком приятно.

Тяжёлое дыхание над ухом. Твёрдость его тела. Сводящий с ума запах кожи. Уверенность, с которой его пальцы начинают ласкать мою грудь. Медленно, неторопливо,

намеренно доводя до исступления. У меня снова всё плывёт в голове. Растекаюсь мягкой глиной, вся превращаюсь в ощущения, в нежность, я пьяна своим мужчиной и не хочу, чтобы это прекращалось.

Его правая ладонь незаметно опускается ниже. Гладит мой вздрагивающий живот. Пока язык медленно проводит от мочки уха вверх, ныряет в завитки.

Ещё чуть ниже голодные, целеустремлённые пальцы. Проводят по кромке моего белья.

– Трогала себя когда-нибудь там? – жаркий выдох мне на ухо.

До этого момента я не знала, что можно краснеть всем телом сразу. Между ног становится ещё горячей. Качаю головой, рассыпая волосы по его груди и плечам.

Укус мне в шею. Ещё один – ниже.

– Моя девочка. Чистая. Нежная. С ума меня сводишь. Хочу, чтобы ты тоже сошла.

Пытаюсь сказать, что я уже, но слова застревают на языке.

Когда его пальцы проникают под тонкую ткань моего белья. И уверенно ложатся в моё межножье, властно сжимают.

– Р-р-р-р…

Впиваюсь ногтями в его мускулистое предплечье. В левую руку, которой он по-прежнему обнимает меня через всю грудь до плеча. Это слишком яркие ощущения. Даже не знала раньше, что так бывает. Когда его пальцы начинают мягко поглаживать моё лоно, инстинктивно подаюсь бёдрами навстречу. Мой Волк встречает мой порыв довольным ворчанием мне в шею. И сам прижимается сзади ещё плотнее, так что у меня больше не остаётся совсем никаких сомнений в том, насколько сильно он меня хочет. И ему недостаточно просто поцелуев и обнимашек под луной. Уже давно нет. Где та черта, на которой мы повернём обратно? Пока что я её не вижу. Моё сознание пока ещё цепляется за остатки разума, но всё слабее.

– Раздвинь ножки… не бойся… вот так…

Влажные пальцы скользят глубже, в том самом ритме, в каком пульсирует моя кровь. Всё быстрее и быстрее бегущая по венам.

Из меня рвутся хриплые стоны.

Фенрир ловит мою правую грудь в чашу своей ладони, собственнически стискивает снова, и вот так, пойманной со всех сторон, мне совсем хорошо.

Слегка напрягаюсь, когда его палец медленно движется дальше, глубже. Сжимаю бёдра. Фенрир останавливается и сжимает меня руками сильнее, глубоко тянет носом запах моих волос. Шепчет хрипло:

– Давай не сейчас, зайчоночек… я помню, ты просила не торопить. Мне бы довезти моё сокровище до какой-нибудь нормальной постели. На белом шёлке тебя в первый раз… чтоб красиво… но дай мне пока ещё немного.

Я прерывисто вздыхаю. И расслабляюсь.

Приходится поднять лицо и ткнуться ему носом куда-то под подбородок, вжаться губами в колючую солёную кожу, путаясь в собственных мокрых прядях волос. Спрятаться там. Потому что это почти невозможно выдерживать.

Мерные толчки пальца вглубь. Наши вздохи и стоны. Влажные касания. То, как вжимается каменно-твёрдым пахом мне в поясницу. Куда-то летят к чертям все мои разумные просьбы и условия. Уже не помню, зачем и почему их выдвигала и кому это надо, когда так хорошо. И близко. И тесно. И родной до такой степени, что почти больно.