Одержимость Фенрира
Шрифт:
Глава 49
Глава 49
Ну что ж… кажется, пора применять более агрессивные методы дипломатии. Пока из меня не сделали тоже какое-нибудь лохматое чучелко – в память о том, как дохлые йотуны украшали своими каменными физиономиями дворец Асуры.
– А так хотелось по-хорошему! – осклабился я, и начал превращение.
Волчья суть вырвалась утробным рычанием. Магия бежала огнём по венам, шерсть пробивала путь через кожу. Как всегда, с болью. Плевать. Это
Если для того, чтобы выжить и пробиться к Нари, я должен снова положить парочку истуканов, я готов. Не то, чтобы сильно хотел… мне никогда это не нравилось. Цепь безумной старухи на шее заставляла делать самые ужасные вещи в моей жизни, о которых мне не хочется вспоминать.
Одно из самых неприятных – то, как гаснут фиолетовые камни глаз йотунов, когда они умирают. Кажется, такой минерал они называют йормалином. Частица гор, наполняющая их силой, и гаснущая вместе с жизнью – так же, как останавливается биение человеческого сердца в момент смерти.
Я всегда смотрел в такие минуты им в глаза. Чтобы не забывать цену, которую Гримгост платил за победу в войне.
Это зрелище неизменно наполняло скорбью.
Как будто часть древнего волшебства навсегда уходит из мира, и вместе с ним меняется необратимо что-то и в людях тоже. Если мы продолжим в том же духе истреблять всё, что не похоже на нас и несёт чуждую магию, рано или поздно останемся одни. Некоронованными королями этого красивого, но такого хрупкого мира. Без магических существ, без чудес… а может, и без магии. Не хотел бы я дожить до того дня. Грустные будут времена.
Но вот прямо сейчас сопли распускать некогда.
Судя по всему, ситуация – или я их, или они меня.
Я обнажил клыки и издал предупредительный рык, когда один из молодых йотунов дёрнулся ко мне.
– Что здесь происходит? – гулкий бас разлетелся по ущелью. Йотунский язык, чтоб мне сдохнуть. Но ещё никогда я так ему не радовался.
Конечно, я не особо различал этих каменных громил.
Но у этого, который неторопливо и степенно шествовал к нам из туманной дымки, была одна особенность. На груди у него красовался большой медальон из белого золота. А в центре – инкрустированное аметистами изображение фиалки.
Подарок Фиолин на прощание старому другу.
В прошлый раз мы встретились с этим йотуном, когда я от имени Гримгоста заключал вечный мир между королевством асов и Йотунхеймом. Он тогда отозвал меня в сторону, красовался подарком и битый час мучал расспросами о том, как я познакомился с «его Йолли». Пришлось всё с самого начала выложить, начиная с повеления Асуры украсть для неё внучку. Разговорчивый попался йотун, я тогда еле отбился. Отстал только, когда вытащил все подробности. Ей-богу, даже не думал, что камни могут быть такими болтливыми!
Собратья тогда здорово косились, но этому было всё ни по чём. Как будто Мимир так долго общался с женой Бьёрна, по сути,
Я, конечно, лелеял тайную мечту встретить именно его здесь. Но понимал, что в таких здоровенных горах наткнуться на Мимира – шанс намного более мизерный, чем на сотню-другую более злых и зашоренных его товарищей.
Неужели стрелка наконец-то повернулась, и удача теперь хоть немного на моей стороне?
Я спрятал клыки и беспокойно стал следить за его приближением.
Ого! А у него добавилась ещё любопытная деталь в облике.
Корона из йормалина на здоровенной каменной башке.
Вот-те раз.
Я решил идти ва-банк, и превратился обратно в человека, пока остальные собратья Мимира угрюмо пялились на меня, переминаясь с ноги на ногу, но всё же не торопились нападать.
Если есть хоть один шанс наладить конструктивный диалог, проще это делать нормальным человеческим языком, а не волчьим.
– Что, кого-то можно поздравить с восшествием на престол? – усмехнулся я.
Мимир подошёл ближе, и я убедился, что это и правда он. У этого йотуна было особенное выражение глаз. Как будто они всегда улыбались. Йотуны не умели менять выражения лиц и улыбаться, но у него как-то получалось.
– Взял пример с тебя, Волк Гримгоста, - добродушно пробурчал Мимир. И подал мне руку.
Я пару мгновений смотрел недоверчиво на здоровенную каменную культяпку, пока остальные йотуны роптали и возмущались, но потом осторожно её пожал. Такой если перестарается с рукопожатием, может и покалечить ненароком. Но Мимир был удивительно осторожен. А хотя что это я – он девчонку мелкую умудрился вырастить, не повредив.
– Попроси своих амбалов чутка отодвинуться, - тихо проговорил я, продолжая улыбаться.
– А то ведь могу и понервничать немного! Зачем тебе подданные с отсутствием важных частей тела.
– «Понервничать»? – усмехнулся глазами Мимир.
– Ага! Как и мои славные воины, к слову. Которые вряд ли обрадуются, если их короля, который решил прогуляться в гости к нашим дорогим соседям, не вернут им обратно живым и невредимым.
Мимир повелительно взмахнул рукой, и йотуны застыли. Только сверкали хмуро йормалинами глаз. Особенно шаман.
– Не пытайся меня убедить, что «просто решил прогуляться», - вздохнул Мимир. – Источник у корней Иггдрасиля покрывается пеленой льда который день. И показывает весьма странные вещи.
– Надеюсь, ты хоть не считаешь, что я лично из вредности пришёл и замутил вам Источник? На меня уже тут попытались навешать всех собак, - я показал глазами в сторону замшелого старика. Тот зло нахмурился.
– Иронично, - ответствовал Мимир.
Дожили.
Кусок камня ёрничает по поводу того, что на Псину, как меня любезно окрестил Бьёрн – надрать бы этому мальчишке его невидимые уши! – навешали собак.