Один коп, одна рука, один сын
Шрифт:
— Предположим, ты не врешь, — сказала Фрэнси и взяла свою чашку. — Но как тогда получилось, что ты не заметила, что эта девица не в себе?
— Я и сама не понимаю, — ответила хозяйка борделя.
Теперь Крошка Мари тоже взяла свою чашку кофе.
— Клянусь, я ничего об этом не знала, — запричитала Элизабет.
Но тут ее рот оказался заткнут кулаком Крошки Мари, при этом они с Фрэнси как бы случайно пролили каждая свой кофе Элизабет на халат и пышные бедра под ним. Элизабет попыталась завыть от боли, но у нее не очень-то вышло, а поскольку Крошка Мари второй
— Придется теперь нести халат в химчистку, — заметила Фрэнси, когда Элизабет уже лежала внизу, голова прижата к полу вонючей кроссовкой Крошки Мари.
— Я ничего не знала, — хныкала Элизабет, — это все Ронни Д., наверно.
— Может, и так, — сказала Фрэнси. — А может, и нет. Или вы сговорились.
— Нет!
— Заткнись! — прошипела Крошка Мари.
— Что ты знаешь о Ронни Д.? — спросила Фрэнси.
— Что он вонючий гомик! — прохрипела Элизабет.
— А это уже предрассудки. Если он голубой, совсем не обязательно, что он продает девчонок в сексуальное рабство.
— Я думаю, это он…
— Говори, что знаешь!
— Некоторые… несколько девочек, которых он привел, какие-то… слегка напуганные. Не сильно напуганные, но… ну, просто у меня возникло ощущение… Я думала, это из-за того, что они не знают шведского, но ведь они прекрасно говорят по-английски, а этого вполне достаточно в нашем деле. К тому же работали очень хорошо. Все клиенты довольны.
— Сколько ты заплатила Ронни Д.?
— По сорок тысяч за каждую.
— Бог ты мой!
— Но это не так уж много!
— Я хочу сказать, ты что, не могла соединить одно с другим?! Напуганные девочки. По-шведски не понимают. Что у тебя в башке? Опилки?
Элизабет стала похожа на набедокурившую собачку, лежавшую на полу с высунутым языком.
— Согласна, у меня что-то с головой, я такая дура, — хныкала она, — но было так много работы! Очень трудно держать под контролем двадцать баб, которые цапаются между собой, завидуют друг другу во всем, начиная от размера бюста до места за обеденным столом.
И она начала плакать. Крошка Мари раздраженно закатила глаза и втащила Элизабет обратно на диван.
— О’кей! — смягчилась Фрэнси и похлопала Элизабет по спине. — Я тебе верю. Теперь нужно как-то решить эту проблему. Узнаешь, есть ли еще девочки, которые попали сюда по ошибке. Затем соберешь шмотки и свалишь на время. Нельзя, чтобы легавые что-то пронюхали про наш бизнес.
— Но…
— Посидишь годик где-нибудь на курорте. Ты можешь себе это позволить.
— А девочки?
— Будут какое-то время в свободном полете. Выплати им хорошие бонусы, перед тем как уехать, и тогда они вернутся, когда вернешься ты.
— То есть мне не навсегда с этим завязывать?
— Нет, конечно, просто возьми академический отпуск.
— Но мне будет не хватать…
— Конечно, будет, но ты что-нибудь придумаешь. Так, все, нам пора. Спасибо за кофе, и не забудь время от времени присылать мне открытки.
Фрэнси встала, взяла портфель и первой вышла из комнаты.
— Что ты об этом думаешь? — спросила она Крошку Мари,
— Сомневаюсь, что она о чем-то знала, — ответила Крошка Мари.
— Тогда возьмемся за Ронни Д. Вот черт! Вечно какая-то фигня случается… не одно, так другое!
— Это жизнь.
— Но это когда-нибудь кончится?
— Только если ты выйдешь на пенсию и свалишь с семьей на теплый остров.
— Я тогда умру от тоски и страхов.
— Знаю. Поэтому оставайся здесь, засучи рукава и займись как следует всей этой сволочью.
— Позвоню Джиму с Луизой.
— А мне что делать?
— Ты тогда принимайся за следующую по списку сволочь. Не беспокойся, их еще много.
Далее последовал звонок с мобильного близнецам Лорен, и, таким образом, казнь Ронни Д. была заказана.
Фрэнси открыла ключом заднюю дверь и вошла в грязное служебное помещение ресторана «Вальян», расположенного совсем недалеко от второго ресторана Кристины под названием «Нова». Стоял чад. Нужно сделать на кухне новую вентиляцию, повара уже давно жалуются, а ни Фрэнси, ни Кристина не хотели, чтоб к ним пришла санинспекция. Конечно, любую дамочку из породы «у меня такой чувствительный нос», приходившую с проверкой, можно подкупить или припугнуть, но лучше вовсе избежать любых отметок в протоколе осмотра. Чем больше таких подкупленных и/или припугнутых, тем больше потенциальных доносчиков. Красивыми обещаниями о защите свидетелей полиции порой удается уговорить кое-кого преодолеть и свой страх, и жажду денег. Фрэнси даже фыркнула. За все время в этом бизнесе она не могла припомнить, чтобы легавым удалось реально защитить кого-то из тех, кто владел действительно ценной информацией.
— Привет, сестрица, — сказала Фрэнси, войдя в кабинет Кристины.
Та подняла глаза. Она сидела, склонившись над кипами бумажек, и просматривала свою двойную бухгалтерию. Чеки, повсюду валялись чеки, половина настоящих, половина — фальшивых. Она хорошо владела искусством превращения черных денег в белые, но при этом страшно устала быть винтиком в бизнесе Фрэнси, особенно с учетом того, что получала недостаточно денег за свои труды. Но у нее не было ни сил, ни смелости выйти из игры.
Да, она боялась собственную сестру. Но очень тщательно это скрывала.
— Тебе надо нанять бухгалтера, — предложила Фрэнси, поставив свой портфель на стол прямо в кучу чеков.
— Я никому не доверяю, — ответила Кристина и открыла портфель.
— Неплохо, да?
— Да уж.
— Можешь взять себе двадцать пять процентов. К Рождеству, так сказать.
Кристина кивнула, закрыла портфель и поставила его на пол. Затем вернулась к своей бухгалтерии. Двадцать пять процентов. Неплохо. Все-таки всю грязную работу делала Фрэнси. Но больше всего Кристина мечтала о том, чтобы иметь больше влияния на дела Фирмы. Она ведь тоже не лыком шита, просто Юсеф не дал ей возможности проявить себя, и она никак не могла с этим смириться. Фрэнси всегда была номером один. Или скорее неизбежной альтернативой с тех пор, как Юсеф осознал, что сына у него не будет.