Один
Шрифт:
На этом разговор прервался появлением слуги с жареной олениной и большим куском сыра.
– Принеси-ка нам еще этой медовухи из погреба, – приказал Хеймдалль, протягивая слуге пустой кувшин, – с первым асы справились за полчаса.
После обеда и двух кувшинов медовухи Одина не спавшего прошлой ночью, охватила дрема.
– Один, если хочешь, поспи у меня, – предложил Хеймдалль, – здесь есть прохладная комната в глубине дома, как раз для такой погоды, а вечером отправишься в путь.
– Спешить теперь некуда, – ответил Один, – можно и поспать пару
Хеймдалль приказал слугам убрать остатки обеда, а сам повел Одина в дом. Комната, о которой говорил Страж, действительно, была очень прохладной и с приятным запахом каких-то трав. Она находилась посреди дома, и зной не мог проникнуть в нее через окна. Из комнаты вели двое дверей: одни в главный зал Хеймдалля, а другие еще в одну маленькую комнатку, заканчивающуюся тупиком. «Хеймдалль, наверное, обзавелся потайным ходом, больше эта кладовка ничем служить не может», – подумал Один, но промолчал.
Сон пришел быстро в темной и прохладной комнате. Впервые за много дней Один заснул сразу, будто провалился в глубокий колодец, и, кажется, сразу же и проснулся. Не было странных сновидений, и не было уже привычного беспокойства.
Когда Один вышел на улицу, день близился к вечеру, жара спала и на горизонте даже появилось несколько тучек, обещающих теплый июньский ливень. «Самая подходящая погода для путешествия», – подумал Один.
Хеймдалля нигде не было. Никогда не спящий Страж Миров, видимо, опять ускакал куда-то наводить порядок. Зато Хугин сидел на крыльце дома и с важным видом чистил перья.
– Где Хеймдалль, Хугин? – спросил Один.
– В паре миль отсюда, наказывает нарушителей границ, ответил ворон, не прекращая своего занятия.
– Каких таких нарушителей?
– Два Великана топали в Миргард. Наверное, пограбить там захотели, а Хеймдалль их поймал.
Один вскочил на коня, на ходу крикнув ворону: Лети вперед, покажешь дорогу!
Ворон потоптался на одном месте, потом тяжело взлетел, видно, успел уже где-то набить брюхо донельзя.
– Только попробуй завести меня еще раз в болота! – крикнул вдогонку Один.
– Никаких больше болот, хозяин, обещаю! – прокаркал ворон.
Через пятнадцать минут быстрой езды Один выехал на небольшую полянку, со всех сторон окруженную кустарником и деревьями. Два великана рек и озер были на полянке: один лежал на боку, держась за живот, видимо, Хеймдалль здорово избил этого детину; второй сидел, раскачиваясь, на земле и, придерживая голову, тихонечко ныл, что ничего плохого они не хотели.
– Один, ты как раз вовремя! Что будем делать с еще одними неудачными созданиями дядюшки Мимира?
– В расход, – задумчиво произнес Один.
– Не-ет, смотри, какие они здоровые, еще пользу могут приносить, – возразил Хеймдалль.
– Тогда делай с ними что хочешь, но я считаю, что кроме вреда от них ничего не будет.
– Раз они водные, заставлю сделать мне хорошую дорожку через болота к тому озеру, где мы сегодня ловили рыбу.
– Ну, они ее долго будут делать.
– А если
Великан с больной головой внимательно прислушивался к разговору и с облегчением вздохнул, узнав, что сразу их убивать не будут.
– Эй, вы, мордовороты, поднимайтесь и вперед к болоту! – прикрикнул на великанов Хеймдалль.
С ушибленной головой с трудом поднялся и поплелся в сторону, указанную Стражем Миров, а с больным животом никак не мог встать и первые сто метров пути прошел на четвереньках, подгоняемый пинками Одина. Асы вскочили на коней и поскакали за великанами. Хеймдалль периодически прикрикивал, чтоб те побыстрее переставляли ноги, и изредка щелкал кнутом по сутулым спинам неудавшихся разбойников. Хугин летал над всей процессией и весело каркал.
Дома Хеймдалль заковал великанов в кандалы и отправил работать под присмотром нескольких слуг.
А Одину налил в дорогу полный кувшин гномовой настойки и дал с собой вяленого мяса и рыбы.
– Все, счастливого пути! Передавай от меня привет дядюшке Мимиру! – крикнул Хеймдалль уже вскочившему на коня Одину.
– Обязательно! На обратном пути еще заскочу к тебе! – ответил Один и поскакал на восток по дороге, засыпанной мелкой желтой галькой.
Чем дальше ас удалялся от дома Стража Миров, тем менее ухоженной становилась дорога, постепенно превращаясь в верховую тропинку посреди моря вереска. В лицо Одину подул прохладный ветер, видно, действительно, к ночи начнется гроза. Впереди у Одина были горы поросшие внизу густым лесом, но с голыми каменными пиками, почти неприступными даже для богов, но горы пока были далеко.
Тропинка вела куда-то в сторону, но Хугин, слетав вперед, вернулся и сказал, что пока они едут по правильной дороге, но надо поспешить. Впереди дорогу пересекало русло реки, видимо, текущей из того озера, где Один был сегодня утром, и берущей начало из какого-то подземного ключа. Теперь стало понятно, почему вся земля вокруг казалась заболоченной. К реке надо было успеть добраться до начала грозы, а иначе ее будет не перейти вброд. Правда, Слейпнир мог запросто перепрыгнуть что угодно, а не только какую-то речушку, затерявшуюся на Перекрестке Миров. Но Один все-таки пришпорил коня и поскакал быстрой рысью.
Река оказалась не так близко, как показалось Хугину. Один скакал не меньше часа, а вокруг становилось все темнее, ветер то затихал, и тогда ас и конь ехали в абсолютной тишине, – ни шороха, ни птичьего крика, то начинал дуть с новой силой, неся явственный запах дождя и грозы. Почти возле самой реки тропинка неожиданно исчезла, и конь провалился передней ногой в глубокую грязную яму. Вокруг опять началось болото, но в этот раз оно было еще хуже, чем утром возле озера. Сам Слейпнир не мог выбраться из грязи, и Одину пришлось спешиться и помогать коню. Когда они, наконец, выбрались к берегу реки, то уже в третий раз за день были в грязи до пояса, а на землю упали первые капли дождя, и через минуту уже шел настоящий летний ливень.