Одиннадцать сердец
Шрифт:
— Кто сказал, что мне нужен кто-то нормальный, — Фаталирия грустно улыбнулась, слова Ануира ничуть не шокировали девушку. Она погладила его щеку, прежде, чем поднялась с постели. — Пойду сообщу, что ты проснулся.
И она ушла, оставив Ануира в полном смятении. Если отношения с Аквилегией ему казались опасными и сложными, то тут была вообще беда. Нужно было срочно возвращаться в столицу пока он не сошел вместе с этой девчонкой с ума.
Следующим в комнату вошел Хеленикус. К этому времени Ануир уже успел немного прийти в себя, встать и одеться. Тело еще болело,
— Доброе утро, Ануир, — подал голос Хеленикус. В нем не было радушия, сомнительно, что это утро было добрым для него самого.
— И вам, — Ануир выглянул в окно. Кажется, он был не в той комнате, что раньше. Намного выше, в одной из комнат в высоком дереве.
— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше. Простите, если моя дочь вас немного потрепала. Она бывает немного импульсивна.
— Такой уж возраст, — попытался отшутиться Ануир, мысленно думая о том, что если бы все девочки в четырнадцать лет бросались на окружающих и душили с помощью магии, то в гильдии убийц уже не осталось бы необходимости.
— Дети древних рано взрослеют, — серьезно сказал Хеленикус. — Нам приходится с детства привыкать к трудностям, добывать еду. Выживать. А таким, как она, вдвойне тяжело. Она видит то, что было, что будет, и что никогда не случится. Она — дочь шамана. В будущем она займет мое место.
— Понимаю, — Ануир подошел к окну. К тому месту, где стояла Фаталирия час назад. — Ей сейчас нелегко. Значит, она уже знает, чем закончится вся эта история?
— Не в деталях, но да. Она иногда путается, но в основном видит ясно. И мне многого не говорит. И я рад, мне своих кошмаров хватает.
— Это точно, — выдавил улыбку Ануир. Кажется, теперь для него кое-что стало проясняться. От этой предопределенности было грустно.
— Это как раз то, что я хотел показать вам, — склонил голову Хеленикус. — Мой кошмар. Точнее будущее, которое ждет нас, если мы не уничтожим камни.
Полукровка повернулся и внимательно взглянул на шамана.
— Вы всем свой сон показываете?
Хеленикус улыбнулся уголками губ.
— Обычно, не приходится. Все и так верят мне. Но вы все сомневаетесь, а времени мало. Вечером мы уже отправляемся. Поэтому я должен развеять ваши сомнения.
Ануир еще раз взглянул в окно. Поздняя осень. Лысые деревья, серое небо, унылый пейзаж. Как же хочется, чтобы наступила весна…
— Хорошо, — мужчина повернулся к шаману. — Что нужно делать?
Ануир лежал в темной комнате без окон. Вокруг горело множество свечей, его окружал неприятный пьянящий аромат, от которого в голове гудело. Но он смиренно лежал и ждал, пока ему преподнесут специальную чашу, что поможет заглянуть в будущее. Перед погружением в омут, Ануир раздумывал над тем, насколько же разнообразна культура древних, и как интересны их обряды. Еще он думал о вафлях и белых бумажных корабликах, бегущих по весенним ручьям. И звонкий смех, сливающийся воедино с музыкой пианино.
— Пей, — перед его лицом появилась пахучая жидкость. Хеленикус приподнял его голову.
— Пахнет водорослями и еловыми шишками, — зачем-то сказал Ануир, и сделал несколько
Когда Ануир ушел в транс, Фаталирия подошла к отцу и взглянула на полукровку внимательно. Глаза его дрожали под закрытыми веками.
— Обманывать плохо, ты знаешь?
— Это не обман. Основные мысли уже и так были в его голове. Я просто открыл ему доступ в подсознание.
Фаталирия взяла пустую чашу в руки и отрицательно покачала головой.
— Нет, это все равно ложь. Этот транс не более, чем сон. Это не настоящее прорицание будущего.
Хеленикус устало смотрел на дочь.
— От настоящего он сошел с ума. А нам это ни к чему. Тем более, все что увидит Ануир, он сам ни раз обдумывал в последние дни. Я просто его подтолкну.
Девушка еще раз глянула на спящего Ануира. Он выглядел так спокойно. Ей было жаль, что совсем скоро придется с ним навсегда попрощаться.
Ануир еще лежал несколько минут, как вдруг с ужасом выдохнул, резко открыл глаза и сел. Хеленикус сидел рядом и смотрел не на него, а куда-то в пространство. Мужчина с ужасом схватил руку шамана.
— Только не говорите мне, что это взаправду. Это же… настоящий кошмар. Я не хочу об этом помнить. Лучше забыть.
Хеленикус покачал головой.
— Увиденного не забыть. Теперь тебе с этим жить, Ануир. И решать, что делать. Или ты поможешь уничтожить камни, или все это вновь повторится.
Ануир сжал виски. По ним словно молотками колотили.
— Вы правы… я согласен.
Хеленикус похлопал полукровку по плечу.
— Тогда добро пожаловать в нашу семью.
Вечерело. Это значило, что совсем скоро мы отправимся в Вестеймград. Возможно, в последний раз, чтобы пережить бурю. Или не пережить. Я обняла Эшера, еще раз обдумывая в голове, какой путь нам пришлось пройти. Кажется, история началась где-то в другой жизни, и не верилось, что она вот-вот закончится. И, каким бы не был итог, я все-таки была благодарна судьбе за то, что она позволила мне встретить Эшера. И многих других людей.
— Мы отправляемся несколькими группами, чтобы не быть слишком заметными на дороге, — объясняла Дизгария, когда мы встретились в зале для последнего собрания. — Одна группа подберется как можно ближе к камням. В банке будет высокий уровень защиты, и никакая маскировка не помогла бы нам сделать это тихо.
— Тем более главный мастер иллюзий покинула нас, — грустно добавила Ренефрия.
— Увы, — согласилась Дизгария, а затем указала на карту Вестеймграда на столе. — Другая группа привлекает к себе внимание. Вы будете действовать здесь, недалеко от банка, — девушка показывала на площадь, находившуюся всего в нескольких минутах ходьбы от того здания, что королева превратила в банк. — Привлекаете к себе внимание. Мы с первой группой подбираемся к камням, окропляем их кровью полукровок. И, конечно же, мы не обойдемся без этого.