Одиночество-12
Шрифт:
Глава 28
– Повтори, – попросил я, глядя на Антона снизу вверх.
– Маша нашлась.
– Давно?
– Не очень, – уклончиво сказал Антон.
– А почему ты не сказал мне об этом раньше?
Я начал угрожающе подниматься.
– Потому что это не телефонный разговор. А вчера мы были невменяемые.
– Ладно. (Хотя я был совершенно не согласен с Антоном). Где она?
– В Израиле. В киббуце.
– Как она туда попала?
– Когда ты позвонил и сказал, что она исчезла, я задействовал соответствующих людей. Не успела сети продажи авиабилетов появиться ее новая
– Ты был в Израиле?
– Я много, где был…
Со всех точек зрения, включая обеспечение необходимой конфиденциальности, поведение Антона квалифицировалось мной как сто процентное блядство, о чем через минуту молчания я заметил со свойственной мне прямотой.
– Все таки ты, Иосиф – ненормальный. Сначала посылаешь на хер бабу. Потом друга. Хорошо, что я не беременный. И спокойный, хоть и с похмелья. Пошли лечиться.
– Но все же… Ты мог мне это сказать?
– Когда Маша появилась, ты уже был в монастыре. А потом я не хотел говорить тебе это по телефону, тем более, что мы должны были увидеться через пару дней. Да и Машу ты скоро увидешь. Если все пойдет по плану.
– Я хочу поговорить с ней. Как она?
– Все хорошо. Дойдем до ресторана – позвонишь.
Через пять минут мы добрались до ресторана, до которого я так и не добрался вчера (плющ, крепостная стена, река, лебеди). По дороге я указал Антону улицу, на которой встретил хата. В этот раз нам никто не встретился, хотя я поймал себя на том, что всматриваюсь в лица прохожих значительно внимательней чем раньше. Мы сели за столик и Антон начал изучать меню. Я не выдержал.
– Дай-ка мне свой телефон.
– Ради Бога. Антон протянул мне трубку. Ее номер там записан под именем «Маша». Найдешь? Будешь говорить – говори без подробностей. И не уходи так далеко. Я тебя все равно не слышу.
«Здравствуй, это я»!
«А это я!»
«Как ты?»
«Я – хорошо!»
«Я, вроде, тоже…»
Пауза.
«Слушай, ты прости меня. Я вообще то был не очень…»
«Да ладно. Ты меня тоже прости. Я тоже была не очень…»
Пауза.
«Как ты себя чувствуешь?»
«Нормально».
«А это… Ну… Беременность… Как идет?»
«Идет себе потихоньку».
«Какая неделя уже?»
«Восьмая.»
«Я в общем хотел тебе сказать… Ну… Мне в общем все равно от кого ребенок. Главное, чтоб от тебя… Ну то есть… Ну ты понимаешь?»
«Я понимаю. Ребенок от тебя».
«Да мне все равно. Я говорю. Все равно».
«А я говорю ребенок от тебя. Точно.
«Ну тогда вообще… Да? Ну тогда… Хотя мне все равно. А откуда ты знаешь, что мальчик?»
«Знаю. Чувствую».
«С ума сойти! Круто! Да…»
Пауза.
«Маша, Антон говорит, что мы скоро увидимся!»
«Ну если Антон говорит…»
«Нет, серьезно. Мы прилетим на днях. Там еще кое-какие дела осталось доделать и мы прилетим.»
«Не ввязывайся в драки!»
«Нет. Нет. Что ты. Какие драки? А… А ты меня любишь?»
Пауза.
«Да… Люблю»
«Вот и отлично! Береги себя. Я скоро приеду».
«Будь осторожен!»
«Конечно! Раз ты говоришь, я буду тебя слушаться. Я же теперь подкаблучник».
«Правильно. Слушайся меня».
«А ты жди меня!»
«Хорошо.»
«Только очень жди!»
«Хорошо!»
«Ну пока!»
«Пока!»
Сказать что мне стало легче – это ничего не сказать. На меня нашло просто космическое счатье. Вселенское. И в голове моей зазвучала одна почти забытая песня:
Пусть поверят сын и матьВ то, что нет меня,Пусть друзья устанут ждать,Сядут у огня,Выпьют горькое виноНа помин души…Жди. И с ними заодноВыпить не спеши.Сначала эту песню пела мне бабушка. Когда я подрос и прочел Симонова, то почти согласился с ней, что это лучшие стихи о войне. А может и не почти. Бабушка была права. Она ждала деда и дед вернулся. Я же в свою очередь вернулся к Антону.
– Все хорошо?
– Все отлично!
– И слава Богу!
Антон наелся, выпил пива и стал совсем благодушным. Я, после разговора с Машей почувствовав как несколько эверестов свалились с моих плеч, стал рассказывать Антону про число. Указал на его высокую с моей и Доминика точки зрения значимость, а также на то, что в более древней интерпретации оно выглядело по другому: 2-2-2-4-6-12. Число «15» появилась, как замена латинской «P», в свою очередь поставленной вместо значка правильной пирамиды. Я объяснил почему с моей точки зрения число не может означать ни расстояние, ни время, ни слово на одном из древних языков. Расстояние – не понятно откуда считать и в каких единицах. С временем та же проблема. А если бы это было слово на каком-нибудь языке вроде коптского или древнеегипетского, то в Ватикане его бы давно расшифровали.