Одиночество души
Шрифт:
– Взаимно, - отодвинув ей стул, ответил он.
– Сыночек сейчас уходит, правда?- пытаюсь серьезным взглядом показать ему, что он тут лишний.
Но эффект был противоположный, и Максим весело ответил:
– Представь, Ольга, мамочка младше сына на три года, а еще указывает.
Все, я не хочу слушать больше, ухожу в туалет, мои руки просто почему - то кипят от злости. На часах около семи вечера, нужно собираться, скоро Станислав Николаевич приедет.
Ого, а они спелись и довольно таки мило весело болтают. Еще этого не хватало.
– Оля, поехали, мне пора домой. Я тебя отвезу.
– Не нужно,
Ну, конечно, она согласилась, выпила и дома скандал, а он и пользуется. Как я ее не уговаривала - это бесполезно, зная тем более ее характер.
– Послушай, Максим, она замужем и у нее есть дочь, поэтому не стоит рушить то, что ты не строил,- говорю как можно тверже, может, отстанет?
– Ты считаешь, что я сексуальный маньяк и мне не важно, кто и с кем?
Неужели он обиделся или мне кажется?
– Предупреждаю тебя, ясно. Я уезжаю, поэтому просто прошу отстать, оставь её.
Наверное, мой просительный взгляд сыграл роль, что он перестал смеяться и, подняв Ольгу под руку, проводил нас к машине. Не стану его благодарить, он вызывает у меня один негатив и мне предсказывает сердце, что попьет он у меня еще крови.
– Аккуратней, мамочка.
Блин, как противно он вытягивает это слово, просто издевательски скрипуче. Выруливаю быстро, что бы уехать от наглого самодовольного типа.
Дома Ольгу проводила до двери, мужа не было, что радует, быстро спустилась в машину и на довольно- таки большой скорости уехала домой. На часах уже было начало девятого, когда я пришла домой, в кабинете горел свет, значит, муж дома.
Тихо иду наверх, быстро переодеваюсь, достаю телефон и вижу четыре упущенных звонка от мужа. Вот блин, как я не услышала, почему не вспомнила о том, чтобы написать смс? Наверное, с этим тяжелым разговором у Ольги, да еще вмешательством Максима. Что теперь делать, как начать разговор? Я впервые в такой ситуации, чувствую себя провинившейся ученицей. Тихо и медленно с опаской спускаюсь в столовую, где на барном столе лежит огромный букет моих любимых крупных ромашек. Как мило, это явно мне. Просто стою рядом и любуюсь, да еще перевязаны голубой ленточкой.
– Можешь взять, это тебе, – суровый голос мужа ввел меня в моментальное оцепенение. Встаю по другую сторону стола интуитивно, как бы для безопасности, так как его стальной взгляд и руки в карманах, нахмуренные брови, говорят явно не в мою пользу. Стараюсь прикрыться букетом, держа его у груди. Станислав Николаевич продолжал стоять и, рассматривая меня, строго проговорил:
– Могла бы не красться мимо моего кабинета, мне доложили, что ты приехала.
– Откуда?
Вот я и попалась… Сказать правду, а вдруг не поверит, что была я с подругой и просто ее утешала? Да, вообще, я не хотела ехать в боулинг - клуб, так получилось.
– Я слушаю, ну? – видимо у него заканчивается терпение, раз скрестил руки на груди. Ну, же, Наташа, не трусь, что ты сделала такого, расскажи.
– Понимаете…Понимаешь, так получилось, я не хотела, а про телефон совсем забыла.
Почему я всегда смущаюсь и не могу смотреть ему в глаза, когда он так смотрит?
– С кем ты была? Где?
– Сначала я была с бывшими одногруппницами, посидели в пиццерии. Затем я поехала к Оле, мы немного посидели в боулинг - клубе, вот. Я её отвезла и приехала.
– Всё? – явно он мне не верит, раз с такой злостью
– Да, кажется, - наверное, нужно было более убедительно произнести, так как пропищала слабо , еле слышно. Станислав Николаевич подошел вплотную к столу, оперевшись руками о стол и явно сдерживая крик, стальным голосом проговорил:
– Я не позволю себя дурачить, я не позволю себя смешивать с грязью, понятно? Когда я женился на тебя, то был уверен, что ты не та, очередная вертихвостка ночной разгульной жизни, а порядочная женщина. В итоге ты открыла свое лицо, развлекаясь и попивая пивко, я прав?
У меня нет слов, как он может так говорить? Чем я провинилась? И откуда он все знает? В голове каша, что-то нужно ответить, а не стоять, уткнувшись лицом в букет.
– На звонки не отвечаешь, значит, говоришь, что забыла про телефон, а хочешь правду? Ты вообще за всё время не вспомнила обо мне, так ведь? Можно было хоть одну смс написать. Что я должен был думать? Где ты? В аварии, в больнице, в морге? Нет, меня потом ошарашили - в баре! Запомни раз и навсегда, я ни с кем не собираюсь тебя делить, ты моя жена и точка! Я не потерплю измен!
На последних словах, стукнув ладонями громко о стол, он ушел к себе в кабинет, оставив меня в растерянности. Кто мог сказать, и как? Ответ сам пришел в голову - Максим, точно, недаром он издевался и намекал на разгульную мою жизнь. За что он так? Почему так ненавидит? Ноги устали стоять, поставив букет в хрустальную вазу на стол, иду в спальню. Слышу, как в кабинете смеется Станислав Николаевич, разговаривая, как обычно, с кем-то по скайпу. Уже через час, лёжа в кровати, немного успокоившись, понимаю, что нужно спокойно всё ему объяснить, чтобы не было дальнейших подозрений. Какие измены? Я даже и не думала об этом. Как обидно, а главное не справедливо! Из-за слез или потому что тяжелый день в разъездах, я не замечаю, как уснула.
глава 8
3 июля.
Просыпаюсь из-за резкой боли в животе, вот они запоздалые мои критические дни, почти целых два месяца. Станислава Николаевича уже нет, рубашка с брюками лежат на кресле. Значит, он был здесь, его половина кровати расправлена, следовательно, и спал со мной. Странно, что я не почувствовала его присутствие. Выпив но-шпы две таблетки, завариваю себе спасительный бодрящий кофе. Сидя на диване, смотрю плазму над камином. Светлана Ивановна, как всегда, принесла продукты, по списоку, который ей дает Станислав Николаевич, садится со мной рядом, пьет чай и рассказывает свои семейные какие-то случаи. Я из вежливости делаю вид, что слушаю, а сама даже и примерно не знаю, что там она болтает. Видимо у меня совсем очерствела душа или равнодушие ко всем появилось за последние три года, что наплевать на все эти чужие жизни и сплетни. Если честно, то я никогда и не интересовалась чужой жизнью, пока сам говорящий не рассказывал про себя. Наверное, правда, мне пора в церковь, и как говорил батюшка, да и психоаналитик, выплакаться по настоящему, от всего сердца. Может быть, станет легче, но я не могу, тот ком еще висит и не хочет выходить, да еще эти проблемы со Станиславом Николаевичем всё усугубили. Казалась, убежала от той жизни, чтобы начать с чистого листа, без тех ошибок и без той боли, но нет. Тут новые трудности, новые конфликты, видимо, у меня на роду написано – не быть счастливой.