Одиночество души

Николаева Наталья

– Жаль, что нет купальника, я бы искупалась.

– Возьми мой, мне нельзя.

Она с радостью согласилась, и уже через пятнадцать минут я наблюдала ныряние и прыжки в воду. Завидую её энергии и умению отключиться от проблем, радоваться каждой минуте, ценить и ловить радости мгновений. Это явно дар, к таким людям хочется тянуться и заряжаться их оптимизмом. Уже к шести вечера к нам подошел Максим, нагло разглядывая загоравшую Ольгу, но ей, казалось, было всё равно, а мне нет. Сразу буря негатива и настороженности, ожидая подколки.

– Отец спрашивает,

ты, мамочка, не приготовишь десерт с чаем? Или у тебя есть дела поважнее, например, лежать?

– Конечно, сынок, сделаю. Ведь всю жизнь сидеть у отца на шеи – это не моя обязанность, она уже кем- то занята, так ведь? – надеюсь, что мой подкол попал точно в цель, жаль, что не увидела, так как быстро ушла в столовую.

Через полчаса всё было готово, стол накрыт. Пока они ели, я проводила Ольгу в такси, которая уже засыпала от второй бутылки вина. Жаль её, завтра опять будет болеет голова, и жаль, что она оставляет меня в одиночестве.

Не знаю, когда уехал Максим, но около девяти вечера, я спустилась на кухню и занялась уборкой посуды. Моя спина опять в огне, налив себе зеленого чая, села у камина смотреть телевизор. Только резкий строгий голос Станислава Николаевича, зашедшего тихо, вывел меня из эйфории и расслабленности:

– Я не желаю больше, чтобы Ольга была здесь, она тебя спаивает, это мне неприятно, тем более куда – либо ездить. Она ведет праздный образ жизни, мне он претит. Ясно? Если она приедет, только употреблять чай или кофе, сок, на ночь никаких поездок. И да, ужин с десертом у тебя сегодня получились очень вкусно, спасибо.

Вот это да, выпалил и исчез. Ничего себе наговор! Какой алкоголь? Я не пила, да мне и нельзя, у меня месячные, что я сегодня пила, так это таблетки, причем весь день. И никуда я не собиралась ехать, как и Ольга. Что же такое с мужем, почему он обвиняет меня во второй раз несправедливо? Наташа, смелее иди и объяснись с ним, пока еще свежие следы, так сказать. Хотя очень страшно, вдруг не поверит? Тогда дыхну ему что ли? Подойдя к его кабинету, слышу грубые реплики, опять с кем-то по скайпу ругается, снова не пришел какой-то груз, слышно плохо из-за постоянных грубых слов. Да, сейчас не самое подходящее время для разговоров. Ладно, завтра попрошу его выслушать меня, сейчас нужно спать, день болезненный у меня выдался сегодня.

глава 9

4 июля.

Похоже, мой муж не спал сегодня со мной, так как его половина была не расправлена, но старая рубашка лежала на кресле, значит, заходил в спальню. Вот почему я не могу так смело подойти и все с ним разобрать? Почему он изменился после приезда в этот город? Я долго думала об этом этой ночью, ведь Станислав Николаевич был у меня в квартире совсем другим. Я могла ему без стеснения ответить, и мы смеялись , веселились, гуляли по ночному городу, а тут он чужой, совсем чужой…

Как быть с ним? Я не могу так без разговоров, без общения жить с человеком в одном доме и в то же время быть чужими. Может проблема во мне, что-то делаю не так? От этих мыслей голова идет

кругом, просто жуть. Приняв душ, решаюсь съездить к Ольге, проверить ее самочувствие, так как у самой тоже плохое из-за критических дней состояние. Её застаю одну дома, лежащую на диване с соком, спрашиваю:

– Как ты? Где муж?

– На работе, вчера опять накричал, а я ему говорю, что в отпуске и могу иногда выйти, хотя бы к подруге, так как целыми днями сижу в банке и не вижу ничего кроме работы и квартиры. Ну, ты его знаешь, он не слушал, а кричал в ответ. Хорошо, что еще дочь у бабушки и не слышит этого кошмара.

Я её прекрасно понимаю, так как у меня первый брак был еще похлеще. Всё накатилось новой волной, прямо перед глазами всплыли картины из прошлой жизни, и я задохнулась от боли. Стало трудно дышать, всё поплыло перед глазами, понимаю, что лежу, и меня бьет по щекам Оля, крича:

– Что с тобой, очнись, слышишь? Вызвать скорую?

Немного помолчав, пытаюсь подняться, сажусь на диван, проговаривая:

– Всё нормально, не нужно скорую, – она уже кладет мне на лоб мокрый холодный платок, расстегнув мне кофту для хорошего дыхания.

– Ты меня до смерти напугала, что случилось, у тебя такое уже было?

– Нет, сама не знаю, у меня просто месячные, слабость ужасная, ещё таблеток обезболивающих выпила, может поэтому?

– Смотри, ты упала и ударилась рукой о стол, теперь красная линия от плеча до локтя. Давай вот – ранозаживляющим кремом смажем.

Действительно, ниже рукава футболки будет синяк и не маленький. Но боли не чувствую, даже странно. На телефон получаю смс от Станислава Николаевича : «К шести часам приеду домой с компаньонами, Светлану Ивановну уже предупредил на счет ужина».

Нужно скорее домой, а то будут недовольства. По пути заезжаю в парикмахерскую, где мне делают красивую укладку: как- будто естественные локоны, собранные с одной стороны заколкой. У меня такой прически еще не было. Дома во всю хозяйничала Светлана Ивановна, ей помогла я чем могла, закуски были, конечно, на высшем уровне. Вечером к шести я уже была в белом платье с синими вертикальными полосками, немного открытое оно конечно, например спина, тонкие бретельки, впереди верх из кружева, длина по колено. Но вкусу Ольги я верю, так как его выбирала она. Слышу, стоя в столовой, как шумно зашла толпа в кабинет, через несколько минут заглянул Станислав Николаевич, осмотрев меня издали, утвердительно кивнул, говоря:

– Добрый вечер. Ты готова?

– Да, – с надеждой в голосе отвечаю, жду как он отреагирует на мой внешний вид. Я так старалась выглядеть соответственно его окружению, волнуюсь. Вдруг, что упустила? Хотя весь вечер Светлана Ивановна говорила о моей красоте.

– Хорошо, - равнодушноответил и ушел. И всё? И ничего на счет моего вида? Как это понимать? Я что ему совсем безразлична? Стой, Наташа, только не плачь, потечет тушь и всё напрасно. Может он издали не заметил?

Из этих печальных мыслей меня вывел голос удивления и восторга от Максима: