Одиночество Новы
Шрифт:
Я беру ее за руку, замечаю, какая у нее теплая кожа и тонкие, длинные пальцы.
– Ладно, по рукам, Нова Рид. Говори группу.
Мы все еще держимся за руки, и я не хочу ее отпускать. Проживем этот короткий миг до конца, а потом я уйду от нее навсегда, потому что так надо, по крайней мере, моя хорошая половина, тот, прежний, Куинтон, мне так велит. А может быть, наоборот, новый. Мне сейчас трудно разобрать, кто из них кто. Добро. Зло. Правильный путь. Неправильный.
– «Brand New», – наконец говорит она.
Я смотрю на нее, изо всех сил
– Как-как?
– «Brand New», – повторяет Нова, и по ее довольному лицу я вижу: думает, что выиграла.
Я еще несколько секунд изображаю недоумение, а потом раздвигаю губы в усмешке:
– А-а, «Brand New».
– Так и знала, что не знаешь, – радуется Нова и подпирает щеку кулаком. – Я смотрела в твоем iPod, ее там нет.
– Это ты плей-листы не посмотрела.
Я высвобождаю пальцы из ее руки, и у нее приоткрывается рот, когда я слезаю с кровати и подхожу к комоду. Беру iPod, открываю плей-лист «Скрытые» – там песни, которые я слушал когда-то с Лекси. Не сразу решаюсь включить, понимая, что эти песни почти наверняка потянут за собой воспоминания. Но мне хочется выиграть, доказать, что я разбираюсь в музыке, доказать, что слушаю ту же музыку, что и она, а если честно, мне очень нравится думать, что теперь она будет должна мне кое-что, хотя я, вероятнее всего, никогда этим не воспользуюсь. Нетвердым пальцем нажимаю на раздел «Brand New» и включаю «Me vs. Maradona vs. Elvis». Песня начинает играть, я закрываю глаза, стоя спиной к Нове, негромкие слова и почти неслышная мелодия переносят меня в тот день, когда я слышал их в последний раз: полтора года назад, тогда моя жизнь еще имела цель и направление.
– А что, если бы я сбежала куда-нибудь? – спросила меня Лекси, когда мы сидели в моей машине, глядя на город внизу, под скалами. Мы забрались на площадку на выезде из города, куда подростки часто приезжали обжиматься, и этим мы как раз там и занимались, а потом на Лекси напала задумчивость, и мы как-то незаметно перешли к разговорам о жизни.
– Ну, я надеюсь, от меня-то ты не сбежишь. – Я взял ее за руку, переплетя наши пальцы, и опустил солнцезащитный козырек, чтобы закрыться от пронзительно-розового света заходящего солнца.
Фоном играла эта самая песня, достаточно тихо, чтобы можно было разговаривать спокойно, а не орать, и достаточно громко, чтобы в памяти она навсегда осталась связанной с этой минутой.
Лекси посмотрела на меня долгим взглядом, а затем перевела его на наши сплетенные руки.
– Но если бы я захотела сбежать от своей жизни… Ты – огромная ее часть, Куинтон, и если бы ты поехал со мной, это бы уже был не побег.
Что-то в ней было такое… может, в глазах или в голосе, но мне показалось, что она давно об этом думает.
Я
– Лекси Дэвис, если ты сбежишь, тогда и я сбегу, потому что, даже если ты не хочешь себе в этом признаться, мы не можем жить друг без друга.
Другая девушка тут же растаяла бы, но Лекси всегда трудно было пронять и трудно догадаться, о чем она думает. Я кучу времени потратил, пока уговорил ее пойти на свидание, и еще больше – пока она открыто признала себя моей девушкой.
Лекси еще минуту или две попритворялась, что ей все равно, а потом наконец сдалась и потянулась ко мне, чтобы поцеловать. В эту ночь у нас был первый секс. То были одни из лучших наших минут, полных особого значения. Я знаю, больше у меня таких не будет никогда.
Усилием воли вырвав себя из реальности памяти, я оказываюсь в фальшивой реальности своей комнаты. Оборачиваюсь к Нове и с удивлением вижу, что она, кажется, плакала.
– Я же говорил тебе, что знаю, – произношу я и иду обратно в кровать, по дороге отшвырнув ногой рубашку.
Нова улыбается, но улыбка выглядит вымученной.
– Да, ты выиграл.
Я не ложусь на кровать, а присаживаюсь рядом на корточки, чтобы мои глаза оказались на одном уровне с глазами Новы.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спрашиваю я, глядя ей в глаза – все еще красные, но глядят уже поживее.
Она медленно кивает:
– Да, и в голове туман немного рассеялся… только устала что-то.
– Хочешь, я пойду поищу Делайлу? – предлагаю я, но Нова тут же мотает головой, а потом вытягивает из-под нее руку, и голова ее падает на подушку.
– Я просто полежу немножко с закрытыми глазами. – Глаза у нее наполняются слезами, и я ума не приложу, что бы такое сделать или сказать, чтобы ее успокоить. Она сжимает дрожащие губы, глотает слезы. – Можешь поставить песню на повтор и лечь со мной рядом?
Лицо у нее такое несчастное, что отказать ей невозможно, как будто она расплачется, если я скажу «нет». Я нехотя подхожу к комоду, нажимаю на кнопку «повтор» и укладываюсь на кровать рядом с Новой, стараясь оставить между нами побольше свободного места.
Она вытягивает руки над головой и смотрит на меня так, будто я привидение какое-то, а не живой человек. Почесывает руку под браслетами, и я замечаю на ней тонкий белый шрам – он тянется горизонтально через все запястье. Может, это просто случайность, несчастный случай какой-нибудь, а может, и что-то еще… Место то самое, прямо по венам идет, у самой ладони. Если спросить ее, то тогда она тоже начнет спрашивать, откуда у меня шрам на груди и что означают мои татуировки. А я не смогу ей ответить. Поэтому я не открываю рта, чтобы между нами не было лишних сложностей. Все просто: любимый цвет, любимая еда, любимая группа. Тогда, когда все это уйдет, будет украдено, потеряно, исчезнет, – будет не так больно.