Одиночество вдвоем
Шрифт:
– Мерзость.
Слабо улыбаюсь, вновь взяв картошку. Наблюдаю за парнями, которые явно любят покушать, ибо смели всё со своих тарелок, начиная поглядывать на мою. Это выглядит забавно. Кое-что их всё же объединяет. Это любовь к еде.
Двигаю свою тарелку в их сторону, как бы намекая, что они спокойно могут брать картошку.
– О-у, - Ник теряется.
– Кушай и не обращай внимания на нас.
– Вы явно ещё голодные, - объясняю, смущаясь.
– Носились по полю, пока я сидела на попе ровно, - улыбаюсь, видя, что Дилан с усмешкой отвернул лицо, поднеся пальцы руки к губам, будто прикрывая их.
Ник
Поднимаю брови, немного наклонившись в бок. Действительно. О’Брайен сидит в свободной позе, нервно притоптывая ногами. То одной, то второй. И судя по всему, потирает колено ладонью, а пальцы другой руки покусывает.
Ник явно сжимает губы, сдерживая вопросы и замечания. Он смотрит на меня, пожимая плечами.
Поворачиваю голову, просто из любопытства смотрю в сторону улицы, но мой взгляд замирает на высоком мужчине. Нет, это не отчим, но ощущения всё равно от его вида не самые приятные.
– Это тот тип, да?
– Ник, кажется, решил последовать нашему с Диланом примеру, и тоже посмотрел на улицу.
– Как ты там его звал? Кларк?
– Аг-а, - парень тянет, мельком взглянув на друга, после чего хочет подняться, но Ник грубо накрывает его плечо ладонью, останавливая. О’Брайен не хмурится. Он выглядит даже не раздраженным, скорее растерянным. Мужчина с улицы отошел от машины, направившись в сторону дверей забегаловки, в которой находимся мы. Странно, что я могу спокойно сидеть в одном салоне автомобиля с парнями, а от одного вида взрослого мужчины охота зарыться под паркет. Складываю руки на груди, но нервы берут вверх, поэтому кладу ногу на ногу, сунув между бедер ладони, будто мне холодно. Ерзаю на стуле. Парни смотрят в сторону мужчины, который прошел мимо столиков, остановившись возле нашего. Он держит руки в карманах штанов, непринужденно улыбаясь. Его темные зрачки скачут с Дилана на Ника. С него на меня:
– Привет, крошка.
Я отвожу глаза, сильнее сжимаю руки между ног, смотря в стол.
Мужчина вновь взглянул на Дилана:
– О’Брайен-младший, как удачно, что я заехал к своему поставщику. Встретил тебя, - покачивается на пятках.
– Ты когда мне долг вернешь?
Выражение лица Ника становится неузнаваемым. Он переводит глаза на друга, который бросил на него взгляд, хмуря брови, и обреченно вздохнул.
– Ты опять взял в долг?
– Ник явно сердится, не скрывает этого, поэтому Дилан закатывает глаза.
Такое чувство, будто Ник - это отец, а Дилан - его провинившийся ребенок.
О’Брайен игнорирует друга, поднявшись с места. Чешет переносицу, когда мужчина кивает на входную дверь, направившись в её сторону. Я хмурюсь, подняв глаза на Дилана, который хлопнул друга по плечу:
– Увидимся завтра, - тон его голоса ровный, поэтому сложно понять, о чем он думает и что чувствует в этот момент. Ни испуг, ни злость, ни раздражение. Он говорит так, словно это нормальная ситуация.
Ник открывает рот, поворачиваясь к нему корпусом:
– Ты уже… - замолкает,
Мы с Ником молча провожаем автомобиль взглядом, когда тот трогается с места, выезжая на дорогу.
Темнокожий берет из моей тарелки картошку, откашлявшись:
– Что ж, нас покинули.
Теперь, когда мы с ним остались наедине, я чувствую эту неловкость. Между нами стена смущения. К тому же не могу расслабиться. До сих пор сжимаю ладони между ног, ерзая на стуле:
– Можно мне задать тебе вопрос?
– запинаюсь, но улыбка Ника возвращает уверенность.
– Конечно, - он опирается локтями на столик, с интересом взглянув на меня. Я отвожу глаза, чтобы разорвать зрительный контакт, но вновь поднимаю:
– Почему ты общаешься с Диланом?
Ник щурит глаза, приглядываясь, словно высматривает на моем лице что-то. Меня посещает чувство, что я лезу не в свое дело, что это меня не касается, поэтому хочу поднять руку, чтобы “отмахнуться”, но Ник начинает говорить:
– Знаю, он кажется тебе кретином.
– Кажется?
– я изогнула брови, рассчитывая, что он просто не так выразился.
Ник улыбается, кривясь:
– Ну, я не буду как-то оправдывать его перед тобой, не буду оценивать и объяснять его поведение. Я - не его “папашка”.
– А вот мне кажется, что ты очень даже неплох в роли родителя, - замечаю, кивая головой, а Ник смеется, наигранно хмурясь:
– Ты не первая, кто так говорит.
– Но всё-таки, - пытаюсь добиться ответа на вопрос, который меня интересует.
– Почему терпишь его?
Ник явно мнется. Он продолжает улыбаться, но что-то мне подсказывает, что это просто “показушная” улыбка. Думаю, это что-то вроде некого барьера. Многие люди улыбаются, лишь бы скрыть что-то внутри себя, лишь им не задавали много вопросов. Такие личности довольно сильные.
– Скажем так, - он постукивает пальцами по поверхности стола, раздумывая над ответом.
– Мы учимся вместе со второго класса. Не то, чтобы Дилан как-то выделялся. Скорее его поведение отличалось. А я был мальчик смышленый, ну, как ты уже поняла, - улыбается, и я отвечаю тем же.
– Я рос в строгости, мне приходилось играть роль “папочки” для сестры, поэтому уровень моего морального развития был выше, - он жестикулирует руками во время разговора.
– Мне было, грубо говоря, скучно общаться с одноклассниками, поэтому мы с Диланом оказались в одной лодке. Нас часто обижали: меня за то, что я “заучка-ботаник”, а Дилана… Ну, скажем, нашли себе козла отпущения.
– Дилана били?
– я поднимаю брови, опять же не веря.
– Да-а, - Ник тянет.
– Только не говори Дилану, что я рассказал тебе это, - улыбается.
– В общем, мы никогда не “афишировали”, не говорили о том, что мы - друзья. Это получилось само по себе. Мы просто начали сидеть вместе, за одной партой. Просто ходили вместе, просто делились едой. Кстати говоря, - он берет в руки картошку.
– Именно еда позволила мне сблизиться с ним.
Я смеюсь, ведь это было очевидно.
– Так значит, тебя устраивает то, что он так груб, а иногда просто невыносим?
– до сих пор не понимаю его.
– Он ведь… Бывает, он унижает тебя.