Одиночество вдвоем
Шрифт:
А может, это к лучшему. Обычно, если этот “Халк” открывает рот, то из него ничего хорошего не вылетает.
К слову, я не чувствую неловкости. Да, мы молчим, но это не вызывает дискомфорта внутри.
– Эви, - и я чуть не подпрыгнула, так как голос Дилана прозвучал слишком неожиданно. Я подняла на него глаза. Парень смотрел куда-то вперед, кивнув. Поворачиваю голову, всматриваясь.
Кажется, небо в миг почернело. Воздух стал резать кожу, подобно ножам.
Всё вокруг сменило цвет.
Ведь к нам шел он. Высокий, широкоплечий,
– Милая, - одно его слово, а в мою шею уже вонзились иглы. Я не могу заставить себя прикрыть рот. Челюсть отвисла от шока, что давлением ударил в голову.
– Почему ты не отвечаешь? Заставляешь переживать меня, - отчим вытирает нос, из которого обильно текло. Я делаю непроизвольный шаг назад. Не понимаю. Чего он приехал? Страх потерял?
– Поехали домой. Уже поздно, мать волнуется, - он протягивает руку, но делает ошибку, схватив меня за локоть. Сразу подмечаю, как он трясется. Облизывает губы, кусает их, и потеет. Его сальные волосы разбросаны по лицу.
Есть только одна причина, что может объяснить его состояние.
Он хочет.
Не успеваю осмыслить всё, как он рывком тянет меня за собой. Я еле удерживаюсь на ногах, отклоняюсь назад, пытаясь остановить его. Но отчим сильнее.
Странное чувство. Будто меня разрывает.
В следующую секунду, вовсе прекращаю ощущать тяжесть своего тела. Дергаю ногами, понимая, что оторвалась от земли. Грубые руки сильно сжимают мое тело, подняв. Чувствую себя обездвиженной.
Отчим поворачивает голову, но его гнев сменятся каким-то обречением. Он смотрит не на меня, продолжая тянуть меня за руку, но не двигаюсь с места. Пытаюсь повернуть голову, дергаясь.
И глотаю свой язык.
Дилан держит меня под руки, непринужденно моргает, так же смотря на моего отчима. Мужчина рвано дышит, выплёвывая слова:
– Вы не могли бы поставить мою дочь на землю?
– это звучит, как приказ.
Дилан усмехается:
– Ты ей сейчас руку оторвешь, папаша, - что ж, меня не смущает то, что он обращается к взрослым на “ты”.
О’Брайен говорит спокойно, и если бы я его не знала, то посчитала, что парень хочет показаться вежливым. Но это не так.
Лицо отчима сильнее краснеет, и мне кажется, что вот-вот и из его носа плеснет кровь. Я не дергаюсь, когда мужчина вновь дергает меня за руку. Дилан с наглой ухмылкой хмурит брови, потянув меня на себя. Моя рука выскальзывает из потной ладони отчима. Тот лишь скорчил лицо. Он держится. Он чертовски боится сорваться, поэтому кусает губу, словно вешая замок на рот. Бросает взгляд на меня, но, видимо, не находит “спокойных и ласковых слов”, которые всегда плевал мне в лицо на людях. Отворачивается, быстро несясь к всей машине. Я вовсе забываю о том, что по-прежнему не стою на земле. Просто смотрю на отчима. Тело переполняет удовольствие. Вот он. Уходит. Бежит.
Уже второй раз у него ничего не вышло, и это, мать твою, приводит меня в восторг.
Мужчина садится в автомобиль. Он опускает окна, чтобы
Правильно. Беги.
– У тебя странный папаша.
Я дергаюсь, как куколка гусеницы, поворачивая голову слишком резко, поэтому бьюсь носом о нос Дилана. Тот отпускает меня из рук, потирая переносицу:
– Ох, ты ж… - трет.
Я теряюсь, стыд накрывает с головой, поэтому мямлю:
– Извини.
Дилан выпрямляется, возмущенно щурясь:
– Сначала вода, затем наступила, а теперь в нос дала. С каждым разом твои методы всё изощренней, - открывает дверцу машины.
– Растешь на глазах.
Смущенно потираю кисть руки, опуская глаза. Дилан садится на переднее сидение, за руль, а я забираюсь на заднее. Ерзаю на месте, зажимая ладони между ног. Дилан вынимает из кармана телефон, набирая Нику, чтобы поторопить того.
Его голос звучит спокойно. Ибо он понятия не имеет, как только что помог мне.
Но чего мне ждать теперь?
Будет ли хорошей идеей - вернуться домой?
Смотрю в окно, тяжело выдыхая.
Уверенность предательски покидает меня.
***
***
Он мечется. Ищет.
Он сбивает стулья, бьет ногой стол.
Он крушит всё. Ломает.
По вискам “рекой” течет соленый пот.
Взбирается по лестнице, толкая ногой дверь комнаты Эви. Тяжело дышит, входя внутрь.
Походит к комоду, оглядываясь. Комната жены закрыта. Тишина царит в доме.
Открывает ящик. Разных цветов майки и футболки смотрят на него. Мужчина выкидывает половину вещей, ярость кровью отражается в его глазах. Он вынимает одну майку.
Трясется. Приоткрытые губы дрожат, когда он подносит одежду к лицу, вдыхая аромат.
Его глаза закатываются от удовольствия, а приятная вибрация проходит по всему телу, заставляя дергаться от волн напряжения, что накрывают его сознание.
Больше. Больше её.
Ему нужно больше Эви.
***
Остаток вечера я провела в напряжении. Пыталась отвлечься, но поход по забитому людьми торговому центру лишь усугубил мое положение. Я старалась улыбаться Нику, отвечать на все его вопросы, поддерживать беседу, но из меня не очень хорошая актриса. Парень счел, что я просто устала, поэтому решил, что нужно скорее отвести меня домой. Отнекивалась.
Но мы уже направлялись к кассам с корзинкой продуктов. Я плелась за парнями. Люди вокруг были выше меня. Они - будто стены. Куда не пойди - врежешься в кого-нибудь. Поэтому, боясь потеряться и быть забитой, ведь все вокруг толкались, я ухватилась пальцами обеих рук за края кофт парней. Те либо не заметили этого, либо решили оставить этот жест, не акцентируя на нём внимания. И я до безумия благодарна им за это. Обоим.
Дорога домой была невыносимой. Словно меня везли на казнь.
Знала, что бояться нечего, но желудок выворачивало от напряжения. Если отчим сорвется при Марии, то пиши, пропало.