Одинокая леди
Шрифт:
— Нет, благодарю вас.
— Подумайте о популярности. За один вечер тридцать миллионов зрителей увидят вас.
— В этой роли я буду чувствовать себя не в своей тарелке.
— Но перед вами потрясающая возможность! Великий шанс! Не упустите его. И потом — у Нас всегда масса интересных ролей. Представляете, сколько девушек готовы подставить задницу любому, лишь бы оказаться на вашем месте?
— Представляю. И готова спорить, что многие из них подошли бы для этой роли куда лучше,
— Но мне нужны именно вы! Я загнал себя и все сроки в угол только ради того, чтобы заполучить вас. Я убежден, что вы можете придать этой роли совершенно особое, неожиданное звучание.
— Благодарю вас. Я, правда, ценю ваше мнение.
— Послушайте, уже очень поздно. Почему бы нам не перекусить где-нибудь и продолжить обсуждение?
— Увы, к сожалению, у меня свидание.
— Значит, вы отказываетесь от роли?
— Да.
Я положила сценарий на стол прямо у него перед носом.
— Я могу попросить вызвать такси? Он посмотрел на меня так, словно уже забыл о моем существовании.
— Можете. Попросите мою секретаршу — она закажет.
— Благодарю вас. Всего хорошего.
Он молча кивнул мне в ответ, и я вышла из кабинета.
В дом над пляжем я добралась только к десяти часам вечера. Но к этому времени уже все летело ко всем чертям.
Глава 12
Дверь мне открыл помреж. Тот самый, который работал с Джоном на картине еще в Нью-Йорке.
— Привет, Джери-Ли, — сказал он. Я не сразу ответила: в Нью-Йорке я была для него «мисс Рэндол».
— Привет, — сказала я наконец, пытаясь вспомнить, как его зовут. Но не вспомнила и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Будь с ним поласковей, — сказал он мне вслед, — Босс провел не самый легкий день.
В тоне его голоса было что-то такое, что подразумевало, будто мы с ним союзники и понимаем друг друга без лишних слов.
— Все шло наперекосяк. Не уверен, что нам удалось снять хотя бы две минуты фильма за целый съемочный день. А уж когда мы приехали сюда и тебя не оказалось дома, — он взвился как бешеный.
— Из-за чего? Я оставила ему записку и там написала, где я.
— Не уверен, что он ее получил.
— Я все ему объясню, сказала я и спросила, поглядев на него, — задержишься?
— Нет. Я как раз собирался уезжать, когда ты появилась.
— В таком случае, до встречи. Джон сидел на кушетке, в руке его был стакан с какой-то выпивкой. Я подошла и поцеловала его в щеку.
— Привет. Прости, что так поздно.
— Где тебя черти носили?
— В «Юниверсале». Я же написала тебе.
— Мне не передавали никаких записок, — сказал он . нетерпеливо. — Какого черта ты там делала?
— Я все написала
— Здесь! Они приехали сюда?
Меня стала раздражать его детская обидчивость.
— Нет, — сказала я с вызовом, — они прислали сюда почтового голубя.
— Кому еще ты дала номер моего домашнего телефона?
— Я никому не давала номер твоего домашнего телефона. Мой литагент вычислил сам, где я.
— Тогда объясни, как получилось, что весь чертов мир знает его? — закричал он. — За те два часа, что я дома, звонили полдюжины самых различных людей — и все спрашивали тебя: твоя мать, твой бывший муж, твой агент — дважды и «Юниверсал» дважды!
— Я никому не давала твой телефон! — закричала я в ответ на его несдержанность.
— Тогда как получилось, что его знают все, кому не лень?
— Не знаю! Не знаю! Я не виновата! Я не хотела причинять тебе беспокойства.
— Провались оно все! — он подошел к бару и наполнил стакан. — Вот и все, что мне нужно...
Я наблюдала, как он жадно пьет. Никогда еще я не видела его в таком состоянии.
— Сейчас, наверно, уже весь город знает, что ты здесь, со мной! — сказал он, оторвавшись, наконец, от стакана.
— А какое кому дело? Что в этом такого? Мы ни от кого не зависим.
— Ты — может быть. Но не я. Не забывай, что я все еще женат.
— Ты сказал, что вы разошлись.
— Разошлись, но не развелись. И я всегда был очень осторожен и старался не дать моей жене ни малейшего шанса пришить мне неверность.
— Прости. Этого я не знала. И я вовсе не собиралась давать ей иголку и нитки.
— Ты просто ни о чем не подумала. Я же сказал тебе, как обстоят дела.
— До известной степени, но только после того, как я уже прилетела сюда. А почему ты ничего не сказал мне в Нью-Йорке? — и я ответила сама себе, не дожидаясь его ответа. — Потому что ты — черт бы тебя побрал! — был уверен, что я откажусь, заикнись ты об этом там.
— Но я совершенно не предполагал, что весь свет станет названивать тебе!
Я впилась в него взглядом, изучая выражение его лица.
— Мне кажется, что тебе пора вызвать для меня такси, — сказала я наконец. — Будет лучше для нас обоих, если я переберусь в отель.
Он не успел ответить, потому что зазвенел телефон. Он снял трубку и послушав секунду, протянул мне.
— Тебя!
Звонил Гарри.
— Что ты там натворила в «Юниверсал»? — заорал он на том конце Америки. — Они там кипят от ярости!
— Ничего я не натворила! — закричала я в ответ. — Я просто сообщила им, что никогда еще не слышала о голубоглазой и белокурой индианке!