Одинокая леди
Шрифт:
— Конечно!
Он вернулся в гостиную, а я проследовала в ванную. Быстро пристроила фальшивые ресницы, несколькими линиями черного карандаша придала им естественный вид, покрутилась перед зеркалом, проверяя общее впечатление, и пришла к выводу, что для такой спешки все просто великолепно.
Когда я вернулась в спальню, он уже стоял в дверях.
— Она сказала, что заказывала цветы.
— Ради Бога, не беспокойтесь. Я уверена, что доставят. В любом случае, огромное спасибо.
— В наше время никто ничего не умеет толком выполнить. Приходится все время держать
Он не выказывал ни малейшего намерения выйти. Тогда я распахнула двери встроенного гардероба и, стоя за ними, быстренько сбросила халат и влезла в платье. Длинное, до щиколоток, черное шелковое, обтягивающее тело, как лайковая перчатка. Словом, когда я вышла из-за дверцы, он не удержался и присвистнул.
— Неплохо!
— А я чувствую себя развалиной.
— По твоему виду не скажешь.
— Спасибо.
Я достала из чемодана белое боа ангорской шерсти и набросила на плечи.
— Все, я готова.
Но теперь он смотрел на меня критически.
— Что-то не так? — не выдержала я его взгляда.
— Хм... у тебя есть меха?
— Есть, но мне нравится контраст белой ангоры и черного платья.
— Надень меха. Мы идем к «Чейзену». Я уставилась на него в недоумении — для Нью-Йорка моя ангора годилась, но потом молча сбросила ее, достала из чемодайа палантин из шиншиллы и набросила на себя.
— Вот теперь отлично, — одобрил он. — Класс! Когда мы подходили к двери, я вдруг заметила, что рукопись сценария лежит сиротливо, забытая на столе.
— Разве вы не хотите взять сценарий, обсудить его за ужином? — спросила я как бы между прочим.
Он покачал головой.
— Там будет слишком много народу. Мы пройдемся по сценарию, когда вернемся, — и, не давая мне даже возможности что-нибудь возразить, продолжил категорически, — скорее, машина ждет нас у подъезда.
— Как она тебе нравится? — не удержался он от похвальбы, открывая передо мной дверцу своей машины. — Приобрел машину, — самодовольно улыбнулся он. — Живая классика, «бэнтли-континентал» пятьдесят пятого года. С откидным верхом. В свое время было сделано всего пятнадцать штук по специальному заказу. Сейчас на ходу осталось пять. Мой — один из этой пятерки.
— Да, она действительно нечто! — пришлось сказать мне.
Был четверг, и ресторан Чейзена оказался переполненным. Но нас ожидал стол напротив двери. Он стоял так, что все, кто входил или выходил из ресторана, просто не могли не заметить нас. Он был накрыт только на две персоны.
— По вашим словам я поняла, что будут и другие люди, — сказала я, усаживаясь.
— Ресторан переполнен, так что здесь не место гово-^ рить о деле.
Но люди будут подходить — ты сама убедишься.
В этом отношении он оказался прав. Он не мог бы Демонстрировать меня более широко, даже если бы выставил в большой витрине магазина «У Мейси».
— Сегодня у них самое лучшее в меню — пряное мясо на ребрышках.
Поскольку оно всегда быстро кончается, я взял на себя смелость сделать заказ заранее. К нему хорошо идет приправа из чилийского перца. Как, годится?
— Годится, — сказала я. К этому времени я
Он сделал знак официанту. Нам подали для начала клешни гигантского краба, которые нужно было крушить специальными щипцами — самое лучшее занятие, когда хочется есть. Особенно если учесть, что к крабу полагалось только горчица, томатный соус и специи. Затем, наконец, появились ребрышки. Перец, какая-то красная настойка, вино — и вместе со всем этим усталость... Голова моя поплыла... Правда, мне удавалось каким-то образом поддерживать разговор, даже что-то отвечать вразумительное, но как мне подумалось, я могла бы и вообще молчать — мой визави не заметил бы этого.
Он говорил, не переставая. О себе, о своей карьере, о том, что «Юниверсал» никогда бы не стал тем, что он есть, без него.
На десерт мы оба выпили по три чашки кофе по-ирландски, и когда я встала из-за стола — что-то около часу ночи, — я с трудом могла держаться прямо. Зато он — не успели мы приехать в отель — плюхнулся на диван, взял со стола сценарий и заявил:
— Теперь мы спокойно можем поработать. Я не поверила своим ушам.
— Мы тут многое исправили, — сказал он. — Но не это главное. Главное — у нас большие планы в отношении тебя. Большие! Ты понимаешь?
Я смогла только покачать головой, Я не понимала.
— Как только ты вошла в мой кабинет, я сразу же понял, что ты именно та девушка, которую я давно ищу, — он умолк, чтобы до меня дошла вся важность этого утверждения. — Ты должна понимать, что я вовсе не собираюсь застревать на этом фильме. Я работаю на будущее. На большую серьезную картину. Кстати, договоренность уже достигнута.
— Поздравляю, — пробормотала я.
Он совершенно серьезно принял поздравление.
— А ты — та самая девушка. На главную роль. Современная девушка. В тебе есть праздник. И твердость. И секс. И интеллект. Вот почему так важно, чтобы ты приняла участие в нынешней картине.
Я ничего не ответила — моя голова теперь не только гудела, но и, казалось, разбухала. Он раскрыл сценарий.
— А теперь — за дело.
Теперь по моей голове кто-то колотил молотком. И я-пробормотала:
— Чэд! Мистер Тейлор!
Он поднял на меня глаза с удивлением.
— Не считайте меня неблагодарной или совсем ничего не понимающей, — сказала я, стараясь говорить как можно отчетливее. — Я действительно благодарна... Но если вы не позволите мне сейчас же лечь, я просто хлопнусь тут же без чувств.
Удивление на его лице сменилось огорченной улыбкой.
Он поднялся с кушетки.
— Да, да, конечно, — я совершенно забыл, какой был у тебя сегодня день.
Я побрела за ним к двери.
— Жду тебя завтра утром, — сказал он. У меня опять поплыла голова.
— Не беспокойся и не думай о том, как найти студию. Я пришлю машину.
Шофер заедет за тобой к семи утра. Я с трудом кивнула. Он потрепал меня по щеке.
— Спокойной ночи, — открыл дверь и вдруг остановился, посмотрел пристально мне в глаза. — В следующий раз не надевай платье с таким декольте. У меня стоял весь вечер, и не знаю, что за чушь я нес большую часть времени.