Одинокий рейд
Шрифт:
— Какого рукава? — Удивился техник.
— Рукава Ориона, неуч, — и продолжил нарочито авторитетно, — да и сама галактика раскручивается спиралью, наверняка несясь во Вселенной по определённому закону.
— Да ладно!
— Так, космонавты! — Старший группы эртээсников привлёк внимание экипажа вертолёта, — повторяю ещё раз: пойдёте на автомате по запрограммированному маршруту, вплоть до возврата на базу. В смысле на корабль. «Петю» тоже поведут строго по автопрокладчику. Но сами понимаете — инерциалка! Могут быть погрешности.
Далее!
Харебов взял план планшетку, быстро просматривая задание:
— На тридцать-сорок секунд? Не мало?
— У нас антенна сам понимаешь куцая, берём только силой сигнала. Моща будет из бортовой сети не хило отбирать. Так что всё лишнее выключай, а передатчик, как сказано — на короткие промежутки времени.
— А что у нас тут лишнего, ля?
— Прикуриватель, ля!
— Да иди ты…, всё б тебе ржать.
— А ты не забывай ещё и о СВЧ-излучении…, вам в кайф поджариваться?
— А защита…, должна быть? Он же, (имея ввиду «камова») и под ДРЛО затачивался.
— Ага, скажи ещё плекс покрыт слоем токонепроводящего золота. Кабина экранирована в задней полусфере, и всё! Слушай, а давай я тебе своего человека вместо твоего штурмана-оператора дам. Мало ли?
Харебов посмотрел на напарника:
— Ты как?
— Индифферентно. Хотят лететь, пусть летят.
— Добро!
— Товарищ майор, — заорал матрос на связи, — команда!
Завыл сигнал, пошли «на открытие» створки ангара.
Наползал туман, застилающий краснеющий горизонт, поэтому стемнело рано и стремительно.
На юте снова ожил подъёмник, выдавливая наружу «камова», увешанного габаритными «чушками» на подвесках. Винтокрыл штатно взлетел и канул в темноту.
Поступила команда переложить руль, и крейсер покатился на новый курс, заметно кренясь на циркуляции.
Обязательно вырубили всё излучающее. Приёмники исправно ловили эфирное радиобормотание. Выделялся близостью Пасхи — судя по нарастанию темперамента переговоров, «погасить» чилийского разведчика всё-таки удалось.
Через полчаса (по расписанию) отработал «камов»-провокатор. До крейсера долетел эхо-импульс и опять наступила тишина. Относительная, естественно — радиоэфир трещал и булькал, закономерно насыщенный далёкими и близкими радиоточками.
На ходовом мостике полумрак, для удобства наблюдения за надводной обстановкой. Вахтенный офицер, делая записи в вахтенном журнале, не мудрствуя подсвечивает себе тусклым светом экрана мобильника.
— Честно, я ожидал чего-то эдакого, — вполне себе разочарованно сказал вторпом.
— Во-первых, рано о чём-то судить, — едва уловимо пожал плечами Терентьев, — во-вторых, может вообще наша уловка не сработала, и амеры нас по-прежнему
— Да я о чилийцах. «Канберру» их подслепили — ушёл. Так? А они особо не парятся. Должны по идее другой борт выслать.
— А сам что думаешь?
— Могу только предположить…, у них просто не оказалось ещё одного подготовленного самолёта.
— Да…, да, — рассеяно ответил командир. Бросил взгляд на планшет с планом боевой задачи. Сверил с часами и прокладкой. Вопросительно посмотрел на вернувшегося штурмана, ходившего в штурманскую рубку.
— Что скажешь, Виктор Алексеевич?
— По поводу?
— Да, вообще….
— Хотелось бы…, - каптри на секунду запнулся, — хотелось, что бы, через пару часов как вернётся Харебов, амеры в эфире панику подняли.
— А-а-а, ну, это да. Дескать, потеряли нас. Но давай всё-таки не будем переоценивать американов. Не думаю, что так уж идеальна система их радиослежения.
Насколько я помню из этих реалий, они полагались в основном на данные фоторазведки. Теперь же, если амеры нас потеряют, будут искать по площадям, а с увеличением поля зрения, уменьшится разрешение и качество изображения. Ищи иголку в стоге сена. Не даром же наши корабли всё время пасли с помощью обычных кораблей и самолётов сопровождения.
— Только вот тут, всё-таки пройдём чуть стороной, — штурман, указал на карте и пояснил, — британские острова Пиктэрн. Если без задержек, получится, что они окажутся на траверзе аккурат в дневное время суток. Военные корабли бриттов может раз в год-то и навещают колонию, а так…, чёрт его знает, какая сейчас там инфраструктура.
— Нам до них чапать цельные сутки….
В кабине «камова» контраст темноты и слабо подсвечивающих разноцветных угольков контрольных светодиодов. Серо мерцает жидкокристаллический дисплей напротив эртээсника, расположившегося в кресле штурмана-оператора.
Пискнул, выведенный прямо в наушники сигнал.
— Время, — прохрипел в гарнитуру Харебов.
Казалось задремавший техник, встрепенулся, щёлкнув на выносной клавиатуре, сменив картинку на дисплее, выказывая его многофункциональность — на экране отразилась информация по маршруту.
— Ага! Точка возврата. Приготовься, — предупредил он, — включаю в последний раз. Или у вас говорят «крайний»?
— Не тот случай, — с улыбкой проворчал майор, щёлкая тумблерами, обесточивая всё лишнее. Действительно, как и предупреждал старший группы РТС, аппаратура «кушала» изрядно — на те тридцать секунд, что техник врубил излучатель, даже потускнели контрольные лампочки на приборной панели, а турбины завыли натужней, от отбираемой генераторами энергии.
Время в мелких единицах измерения всегда звучит менее серьезно, чем в более крупнодискретных. И сейчас, всего лишь тридцать секунд в ожидании разворота, для Харебова растянулись в целые полминуты нетерпения.